Стройотряд

Модулей возвращаемых – «челноков» – на грузовике имелось всего два – основной рабочий и запасной; на них мертвецы отправляли на Землю образцы местных жидкостей, газов, минералов и результаты научных экспериментов, которыми занималась Надежда. Грузоподъёмность этих модулей была невелика – максимум 20 местных килограммов, поэтому все отправляемые с Марса грузы тщательно подготавливались, взвешивались, подгонялись под габариты грузовой камеры «челнока».

В местах посадки модули легко переоборудывались в прицепы, – отправляемым за ними вездеходам нужно было только привезти с собой колёса. Садились модули эти обычно в сотне-полутора километрах от строящегося города. Но иногда бывало и дальше, – в двух- или трёхстах. А один раз так и вовсе сел в полутора тысячах…

Все работы во время доставок временно приостанавливались, и бóльшая часть мертвецов отправлялась в поисковые экспедиции на имевшихся у отряда двух вездеходах-тягачах. Экспедиции эти занимали обычно десять-пятнадцать суток, но бывало и больше. Самая продолжительная экспедиция состоялась на второй год пребывания мертвецов на Марсе. Тогда один из модулей по ошибке сел в 1582-х километрах от лагеря, и на поездку туда и обратно ушло сто тринадцать дней.

А что вы хотели? Дорог на Марсе нет, и вездеход, вопреки своему названию, проехать способен далеко не везде. Тем более, таща за собой поезд из четырёх прицепов. Да и скорости здесь далеко не земные, потому как сцепление колёс с поверхностью ненадёжное.

Бывали и другие экспедиции, для которых не требовалось останавливать строительство и отвлекать от работ весь состав стройотряда. В такие экспедиции отправлялась спецгруппа из двоих мертвецов: Сергей и Майор, и вместо вездехода они использовали лёгкий и быстрый багги. В таких случаях временно исполняющим обязанности начальника отряда назначался Тахир, который с обязанностями этими вполне справлялся, а отец Никифор на время становился бригадиром. А начальник стройотряда превращался в командира спецгруппы, и вместе со своим помощником по специальным операциям, бывшим майором ВДВ Сергеем Юрьевичем Коваленко, которого в отряде все звали просто «Майором», устраивали «несчастные случаи» с аппаратами НАСА…

…Не задавались в последние семнадцать лет у американцев исследования красной планеты… Не задавались… То один марсоход в яму свалится вверх тормашками, то у другого колесо заклинит да проводка заискрит, то на третьего во время пылевой бури наметёт тонну песка… Беда с этой техникой… Послать на Марс живых астронавтов американцы не могли, – помрут по дороге от радиации, а если кто и долетит, превратится в немощного инвалида, и век его здесь будет недолгим. А своих мертвецов у американцев не было. То есть живых мертвецов. Не тупых кровожадных зомби из голливудских фильмов и сериалов от стриминговых интернет-сервисов, а умных, сильных, ловких, выносливых, не нуждающихся в сне и пище, в привычном земном воздухе, готовых выполнять тяжёлую сложную творческую работу во благо Родины.

Таких мертвецов не было ни у кого в мире, кроме России. Да и у России их было не много. Потому, что не всякого покойника можно оживить, да и не всякий оживлённый захочет жить, будучи мёртвым, тем более на другой планете; не всякий имеет необходимые физические данные и потенциал; не всякий имеет нужные навыки и умения, которыми требуется предварительно овладеть, ещё будучи живым. Кроме того, сама технология оживления безумно дорогá: высокочастотные многоядерные процессоры, элементы питания, оптоволоконная нервная система, заменяющий кровь термогель, широкая номенклатура консервантов и множество других дорогостоящих компонентов… – один оживлённый мертвец стоил как памятник из чистого золота в полный рост самому себе. Добавьте сюда риск захвата «золотого» мертвеца спецслужбами тех же американцев, англичан, или другого государства… Например, китайских товарищей. В общем, пока технология оживления была гостайной, применять труд мертвецов (тем более, физический) на Земле не имело никакого смысла. Луна, Марс, другие планеты – вот где такие, как Сергей и его стройотряд могли послужить стране и её народу. Они – гордость русской науки и преимущество русской космонавтики. Здесь они были на своём месте. Незаменимые.

***

Палаточный лагерь стройотряда расположился к востоку от строящегося города. Всего восемь палаток армейского образца: пять «жилых» офицерских, в которых обитали мертвецы и три большие, на взвод солдат, в которых были склады инструментов, мастерские и гараж для багги и мотоциклов.

В палатках «жили» по двое и по трое. Только у Сергея и Надежды были отдельные палатки. Сергею, как начальнику отряда, главному инженеру и градостроителю, полагался рабочий кабинет с кучей оборудования и узлом связи, а также архивом бумажной документации, прилично выросшим за девять долгих марсианских лет; а в палатке Надежды размещались лаборатория и операционная, в которой она при случае пользовала иногда получавших, несмотря на все меры предосторожности, лёгкие производственные травмы товарищей.