Строго между нами

— Финн, безусловно, знал про эту свою проблему. Мы обсуждали ее. Но никто, кроме меня, с ним об этом не говорил. Мама бы никогда не смогла этого признать, а отец не хотел с ней спорить. — Помолчав, Фей продолжила: — Когда Финн позвонил в прошлом году и сообщил, что женился, я спросила его, а знает ли жена о его пьянстве. На что Финн ответил, что он по-прежнему пьет, но сейчас все под контролем.

Тара слушала и задавалась вопросом, почему она не замечала этого прежде. Решив, что терять нечего, Тара спросила об этом напрямую.

— Может быть, потому, что Финн не похож на типичного пьяницу, — предположила Фей. — Выпив, он не терял рассудка, обаяния, действовал почти как трезвый. Потому и не замечала.

— Но я должна была заметить, — настаивала Тара. — Я ведь люблю его.

— Лучше спроси себя, сможешь ли ты любить его дальше, зная все это, — посоветовала Фей.

— Конечно, смогу, но где мне найти его?

— А ты не пыталась обзванивать реабилитационные клиники? Может, он там.

— Думаешь, такое возможно? — спросила Тара, цепляясь на последнюю надежду.

— Наверное. Он чувствует, что потерял тебя и единственный способ все исправить — это справиться со своей проблемой.

— Но он сказал, что оставляет меня, — возразила Тара.

— Он тем вечером пил? — спросила Фей.

Этого Тара не знала.

— Давай будем надеяться, что он на реабилитации. Если он там, ты потребуешься ему, когда он выйдет, — сказала Фей. — А сейчас мне пора, Тара. Мне еще вести занятия в клубе здоровья. Но мы ведь еще созвонимся, не так ли?

— Да, спасибо за все.

Повесив трубку, Тара попыталась представить себе, что сделала бы, если бы ее сестры оказались алкоголичками. «Да, я отвезла бы их в клинику и держала бы там, пока они не излечатся», — пришла она к единственно правильному выводу. Но Фей, казалось, все знала о Финне и ничего не предприняла при этом. С другой стороны, и она была права. Нельзя никого ни к чему принудить. Только сам человек может изменить свою жизнь. Пусть с помощью других, но имея собственное желание. Тара чувствовала, как мало знает о таком вопросе, как алкоголизм. Она решила купить книгу или… «Нет, никакой книги мне не нужно, если есть Интернет», — подумала она и начала искать в сети материалы по алкоголизму.

Тара провела всю ночь, читая о семьях алкоголиков, об их женах. Все истории были своеобразны, но в основе них Тара чувствовала ту самую тему боли, которую разделяли все живущие с пьющим человеком люди. Здесь были жены, которые уходили от пьющих мужей, и, наоборот, мужья, которые уходили от пьющих жен. А были и те, кто решался остаться, чтобы помочь супругу или супруге. Были и уже выросшие дети алкоголиков, которые даже спустя много лет после смерти родителей не могли забыть всех этих ужасов.

Но были истории и с хорошим концом, которые доказывали Таре, что алкоголизм — это не смертный приговор.

«В моем муже жили два человека, — писала одна женщина. — Один добрый и трезвый, а другой жестокий и пьяный. Естественно, как только я встала на ноги материально, тут же развелась с ним ради себя и детей. Только тогда он мужественно признал свою болезнь, бросил пить и вернулся ко мне, добрый, приличный и непьющий. После этого мы прожили еще четыре года, и не проходило дня, когда бы я не благодарила Бога за его чудесное исцеление и за то, что мы вместе».

Тара читала эти истории и чувствовала, как к горлу подступает комок. Эти реальные истории были во сто крат острее, чем все то, что она писала до сих пор.

«Ах если бы мне удалось получить второй шанс с Финном», — думала она. Но теперь Тара была бессильна что-либо изменить. Ей оставалось лишь надеяться, что муж сделал нужные выводы и проходит лечение.

Глава 34

— Напомните мне, зачем мы идем на эту вечеринку? — проворчала Джоан, теребя недавно окрашенные, черные как смоль волосы, подстриженные по моде.

Готовясь к поездке в Нью-Йорк, Джоан поменяла имидж. И хотя все еще носила ужасные футболки с городским граффити, понемногу все-таки заставляла себя надевать более респектабельные наряды, соответствующие традиционным представлениям.

— Я хочу добиться успеха, а излишний авангардизм могут просто не понять, — говорила она Кенни и Холли, когда те удивлялись переменам в ее облике.

Вот и сегодня вечером на Джоан было темно-серое облегающее платье, поверх которого была накинута сетчатая рубашка с белоснежным воротником и манжетами. Этот странный образ заканчивали туфли в стиле сороковых на высоких каблуках и классическая театральная сумочка из состаренной кожи. В целом облик Джоан нес в себе французский шик с современными вариациями.

— Мы идем на вечеринку, потому что любим Тома и хотим поддержать его в трудную минуту, — шутливо сказал Кенни, который над вопросом, что ему надеть, практически не задумывался. Он и так знал, что в своем льняном костюме кремового цвета будет хорошо смотреться на фоне остальных. — Будем надеяться, что Кэролайн не станет во время вечеринки сильно липнуть к Тому, оставит его в покое…