Строго между нами

— По-моему, тебе не стоит слишком много смотреть кино, — сказала Стелла, покусывая с досады губы. Должно быть, она сейчас светится от счастья, а этого не скрыть.

— И все же он великолепен. Ну давай, Стелла, признайся, что ты тоже это видишь.

Стелла вспоминала улыбку Ника и почувствовала, как по спине бегут мурашки.

— Полагаю, что правильнее было бы назвать его привлекательным, — сказала она.

— Вы о ком? — спросила Вики, появляясь в дверях. — Я что-то пропустила?

— Вики, мы можем поговорить? — сказала Стелла. Она чувствовала потребность рассказать кому-нибудь обо всем. Если она расскажет об этом Лори, то рискует нажить врага в собственном офисе.

Когда Вики услышала новости, у нее от удивления открылся рот.

— Как тебе везет, — вздохнула она. — Говорят, многие истории любви начинаются на службе. Ho co мной ничего подобного не случалось. — Внезапно Вики задумалась. — Давай пересмотрим список Джерри и посмотрим, нет ли там кого с интересной фамилией, — предложила она.

В половине первого Стелла сидела в офисе и работала с удвоенной силой. Наверное, такой возбужденной и взволнованной она могла бы чувствовать себя в том случае, если бы, не позавтракав, выпила десять чашек эспрессо. Еще бы: ее пригласили на свидание, и она согласилась! «Только вот что надеть и о чем мы будем говорить?» — волновалась она.

Зазвонил телефон, и Стелла стремительно сняла трубку.

— Привет, Стелла, — раздался в трубке женский голос. — Это Джеки Хесс.

Это была ее клиентка. Стелла почувствовала беспокойство Хесс, даже несмотря на то что качество связи оставляло желать лучшего. Джеки спешила высказать ей все свои проблемы:

— Если мы завтра не подпишем контракт, я потеряю свой новый дом. Этого нельзя допустить. Я так мечтала жить в нем, этот дом мне так нравится.

В голосе Джеки уже звучала истерика, и разобрать хоть что-то было практически невозможно. Впрочем, сказанного Стелле вполне хватило. Успокаивать людей было неофициальной частью работы юриста, занимающегося имущественными вопросами, хотя в колледже этому предмету никто не учил. Об этом даже не упоминали. Как было бы здорово, если бы им тогда читали лекции, как общаться с реальными клиентами — нервными и возбужденными, которые разводятся и надеются купить новые, меньшие по площади дома, чтобы начать все снова.

— Джеки, — успокаивала ее Стелла, — мы уладим эту проблему, я обещаю. Доверься мне.

Голос Джеки звучал уже более спокойно. Все знали — если Стелла Миллер сказала, что решит проблему, значит, она ее решит.

В ее низком спокойном голосе было что-то, что успокаивало даже самых чувствительных клиентов. От взгляда ее темных добрых глаз, от ее приятной улыбки человек чувствовал, насколько глупо его беспокойство. Узнавая, что Стелла была поклонницей йоги, многие люди серьезно увлекались этим древним искусством.

— Вы уверены, что все получится? — уже более спокойно спросила Джеки.

— Да, уверена.

Поговорив с Джеки, Стелла решила больше не думать о Нике Кавалетто. «Смешно, когда взрослая женщина так взволнована от предстоящего ужина с мужчиной», — подумала она, неожиданно осознав, что грезит наяву, бесцельно глядя в окно. Следующие полчаса она работала не отвлекаясь. Ей еще предстояло сделать несколько телефонных звонков и попытаться разобраться с проблемой Джеки. Пару лет назад она развелась. Всякий раз, когда Стелла заговаривала с ней об этом, та говорила что-то несуразное об объединении с мужем счетов для выплаты по кредитам, а также о том, что кредиторы намерены забрать у нее венецианскую живопись. В этом была вся Джеки. Стелла даже не поняла, подарил ли им эту картину на свадьбу двоюродный дед или это была совместно нажитая собственность. «Да, проблема Джеки сложнее, чем казалась вначале», — размышляла Стелла. Джеки как-то призналась Стелле, что ненавидит эту картину, и все же была отчаянно настроена сохранить ее.

За годы работы с такими клиентами, как Джеки, Стелла пришла к твердому убеждению, что никогда не любила Глена настолько, чтобы испытывать подобные эмоции по поводу своего развода. Они с Гленом поженились очень рано. Столь же рано и развелись. Стелла вспоминала, какой была тогда, и понимала, что была еще слишком молода, чтобы испытывать действительно глубокие переживания. Единственное, что она запомнила из своих чувств, — это взаимное безразличие и родительское беспокойство за маленькую Эмилию. Стелла размышляла и не могла понять, каково это — любить и ненавидеть с такой страстью, чтобы чувствовать, что сходишь с ума.

— Ты на ленч не идешь? — окликнула ее Вики.

— Ах да, ленч. Я совсем забыла, — рассеянно сказала Стелла.

— Как же можно забыть про еду?! — удивленно воскликнула Вики, впархивая в комнату и устраиваясь на краю стола около Стеллы. — Ты думаешь о свидании?

— Это всего лишь ужин в ресторане, — сказала Стелла. — Я должна была сказать тебе об этом сразу. Но берегись, если ты проболтаешься кому-нибудь.