Строгий Режим

— Попробую… Но мне нужно какое-то время… и ингредиенты!

— Какие ещё ингредиенты? — я ничего не понял. Откуда посреди боя я Нике достану ингредиенты?

А волшебница ничтоже сумняшеся начала перечислять, загибая пальцы:

— Мне нужно сто килограмм мышиных хвостиков… Сорок волосинок с попки муравьёв вида чёрные садовые… И ещё очень даже пригодится флакон с ароматом пота арсамонского хомячка, добытого из его левой подмышки…

Я сперва было подумал, что Ника так странно шутит. Но, взглянув в её серьёзные честные глаза, понял — нет, ни фига не шутит. Говорит на самых серьёзных щах.

— Я сварю из всего этого зелье и легко сниму вражеское проклятие, — гордо пообещала мне Ника.

— Да откуда я тебе всё это возьму? — возмутился я. — У нас из муравьёв только Сахаринка и Эгина, а я сомневаюсь, что они разрешать забирать волосинки с их пятых точек… Про всё остальное я даже не говорю.

— У нас нет там никаких волосинок! — хором возмутились Эгина и Сахаринка.

— Ну вот тем более… Не говоря уж о том, что мирмеции и чёрные садовые муравьи — это две большие разницы.

Я бы мог на самом деле поспорить с их утверждением, ведь даже на женском теле есть очень маленькие, почти незаметные микроволоски. Надо будет по факту в будущем проверить…

Враги наседали. Душили со всех сторон, как сталью, так и магией. У Ферры на теле, а у Сахаринки на доспехах появилось несколько глубоких вмятин.

Враги падали на пол, но раненных и мёртвых тут же оттаскивали в задние ряды, чтобы не мешали наступлению. На место павших становились новые отверженные. Конца и края чёрному морю не было видно. При помощи Эгины и нектара Перчинка наплодила просто огромное количество личных зомбированных рабов… которые внезапно обрели самостоятельность и независимость.

— Если Мирмеград не будет очищен… его лучше вовсе уничтожить! — взвизгнула отверженная, кидаясь на меня. Я взмахнул клинком Грёз, обрывая нить её жизни.

— Развяжите меня! — снова потребовала Перчинка. Она так сильно дёргалась, что упала с дивана на пол. Но её решимость это нисколько не поколебало. — Я… я помогу вам!

— Разве мы можем тебе доверять? — поинтересовался я. — Особенно после всего, что было.

— Я ваша единственная надежда! — прокричала Перчинка. — Я хочу отомстить этим чёрным тварям за предательство!

Я слишком отвлёкся на разговоры с Перчинкой и был наказан за это. Острый клинок сверкнул в воздухе и вонзился мне прямо в плечо. Острая боль пронзила моё тело, в глазах потемнело…

Глава 19. Хуже некуда

— Слава! — дружно закричал мои девчонки. Даже Перчинка… Блин, а она-то чего? Радоваться же должна.

Их крик словно придал мне новых сил… хотя почему словно? Я сосредоточился и дернулся назад, лезвие вражеского меча с хрустом вышло из моего плеча. Боль была адская… но я на удивление легко перенёс её. Организм щедро вливал мне в вены адреналин, понижая чувствительность к боли и ускоряя реакцию.

Из раны хлестала кровь, рука стала заметно хуже слушаться. Что-то там сильно не то с мышцами… Но я нашёл в себе силы продолжать сражение. Взмахнув мечом, я отсёк отверженной руку. Как говорится, за одно своё око я заберу десять ваших, а уж про зубы и вовсе лучше не начинать…

Нет уж, Славич не станет слабым звеном своего пати! Будем биться до конца!

Ника быстро вылечила меня. Хотя исцеление вовсе не являлось специализацией кошкодевочки, она очень старалась. Рана быстро затянулась. Но рука при этом всё равно слушалась не так хорошо, как хотелось бы. Дерьмо…

— Развяжите меня! — продолжала настаивать Перчинка, катаясь по полу. — Я помогу вам!

Сахаринка и Ферра постепенно отступали под натиском отверженных. Шаг за шагом мои няши воительницы уступали врагам пространство комнаты. И без того не особо большое. Ещё чуть-чуть и отступать будет некуда. Всё, позади Москва… то есть Эгина.

И я принял решение. Возможно, я о нём ещё пожалею. Но иного выбора по сути не оставалось.

— Ника, — произнёс я. — Освободи Перчинку.

— Что? — покосила на меня кошкодевочка. — Ты серьёзно?

— Серьёзен, как никогда, — подтвердил я. — Давай. Иначе эти отмороженные нас всех убьют.

Немного помедлив, Ника взмахнула посохом. Невидимые оковы спали с тела Перчинки. Министр сладостей поднялась, потирая затёкшие кисти. На нас она глядела без особой благодарности… даже наоборот, скорее враждебно. Однако открытой агрессии не проявляла.

— Очень зря, хозяин… — прошептала мне на ухо Тёмная Сияна. — Она предаст нас при первой же возможности.

— Мы с Перчинкой сейчас в одной лодке, — произнёс я. — Отверженные сделают нехорошее как с нами так и с нею. Перчинка, ты же это понимаешь?

— Да, — мрачная министр кивнула, сверля нас нехорошими взглядами. — Я не забыла, что вы трое со мной сделали… Но сейчас есть проблема посерьёзнее…

Она подошла к стене, около которой сидела Эгина, и в определенной комбинации нажала на несколько камней. Затем она произнесла несколько слов на непонятном языке.

Стена вздрогнула, задрожала и отъехала в сторону, обнажив тёмный проход. Под наклоном он шёл куда-то вниз.