Стриптиз

С этими словами он взял руку сутенера, положил на нее долларовую бумажку и скобой пришпилил ее к ладони. Он долго не отпускал курок, пока магазин пистолета не опустел. Сутенер потерял сознание. Женщины тряслись от страха.

Внезапно Дэррелл ощутил, что запал у него кончился. Он растянулся на кровати и набрал по телефону номер сестры. Рита наорала на него за столь поздний звонок: хороши шуточки – будить людей в три часа ночи!

Извинившись, Дэррелл сообщил:

– Мне придется задержаться тут еще на несколько дней. Ничего?

– Делай как знаешь. Завтра приедет Эрин.

– Что?! Какого черта?

– Подошел срок встречи с Анджелой.

– Нет! Никаких встреч!

– Так она нам сказала.

– О Господи, Рита, ты что – сказала ей, что Анджи у тебя? Как, черт побери, она узнала?

– Что я могла поделать, если твоя дочь прекрасно умеет обращаться с телефоном? И вдобавок лазает, как обезьяна, где надо и где не надо.

– Анджи звонила ей? – Дэррелл стукнул кулаком по голому матрацу. – Черт побери! Неужели ты позволила ей сделать это? – Перебрав наркотиков, он не мог сосредоточиться на двух критических ситуациях одновременно и потому не замечал, что одной из проституток удалось высвободить правую руку и она теперь потихоньку старается распутать и другие узлы. Потрясая телефонной трубкой, Дэррелл крикнул: – Не пускай в дом эту суку, поняла?

– Подошел срок встречи, – повторила Рита.

– Никаких встреч, мать твою!

– Тогда сам приезжай и разбирайся со всем этим! А мне надо заниматься волками.

– О Боже! – простонал Дэррелл.

– Да, вот еще что. Это говорили в «Новостях». Как зовут того судью, что занимался вашим разводом?

Дэррелл назвал имя.

– Ага, он самый. Альберто видел по телевизору. Твой судья окочурился, Дэррелл.

– Как окочурился?

– По телевизору показывали, – повторила Рита. Сыграл в ящик вчера вечером в каком-то стрип-баре.

Дэррелл прижался щекой к пахнущему грязным бельем матрацу. Определенно пора было принять еще таблеток.

А Рита на другом конце провода рассказывала:

– Его семья говорит, что он ходил по таким местам, чтобы молиться за этих голых грешниц. Ты веришь этой чепухе? У него, на коленях нашли Библию. Это все показывали по телевизору – напрямую.

– Я приеду завтра утром, – тусклым голосом произнес Дэррелл.

– А что мне делать с Эрин? – спросила Рита. Но ответа из Дейтон-Бич не последовало. – Дэррелл! – позвала она. – Эй, братишка, проснись!

Но Дэррелл был в полной отключке: проститутка, освободившись от пут, стукнула его по голове тяжелым пистолетом для забивания скоб. Потом она развязала остальных, и они удрали, забрав все: деньги, таблетки, нож и, конечно же, фургон. Не взяли они только грязные носки Дэррелла, и их вкус был первым, что он ощутил, начав приходить в себя четыре часа спустя.

Глава 17

Утром двадцать восьмого сентября сержант Эл Гарсиа ехал под моросящим мелким дождиком по направлению к мотелю «Флайтпас», что находится милях в полутора от главного шоссе, соединяющего Форт-Лодердейл с голливудским международным аэропортом. Управляющий мотелем, любезный и общительный грек по имени Миклос, привел его к двери номера 233. Пока он вставлял ключ в замочную скважину, Гарсиа сказал:

– Готов держать пари, что ковер там коричневый.

– Откуда вы знаете?

– Мне приснилось, – с усмешкой ответил Гарсиа.

Миклос распахнул перед ним дверь и торжествующе указал на мохнатый темно-коричневый ковер.

– Вот видите, – сказал Гарсиа. – Иногда мне самому становится страшно. – Коронер графства Минерал обнаружил под ногтем большого пальца левой руки Джерри Киллиана три коричневые ворсинки.

– А что еще вам приснилось? – полюбопытствовал Миклос.

– Что в этой комнате был убит человек по имени Джерри Киллиан.

– Ради всего святого! – воскликнул Миклос. – Не говорите мне таких вещей. Горничная нашла его чековую книжку под кроватью.

– Возможно, он забросил ее туда нарочно, – отозвался Гарсиа, – чтобы она не досталась этим мерзавцам. – На краю гибели люди иногда делают странные вещи.

– Я на следующий же день послал ему ее по почте, – сказал Миклос.

– И правильно сделали.

– А кто же обратился в полицию?

– Да никто. Просто я разбирал почту мистера Киллиана. Открыл конверт, а в нем была чековая книжка и ваша записка.

Миклос нахмурился.

– А разве можно вскрывать чужие письма?

– Иногда можно. Ведь я – представитель закона. – С этими словами Гарсиа опустился на колени, залез под кровать, насколько позволяла его далеко не хрупкая конституция, и принялся обшаривать пальцами пыльный, пахнувший мышами ковер в поисках чего-нибудь еще. Однако ему не попалось ничего, кроме совсем окаменевшего кусочка пиццы и никелевой монетки. Гарсиа встал и отряхнул брюки.

– За то время, что я работаю здесь, – сказал Миклос, – умерло семь человек. Это очень печально: семь человек за семь месяцев.

– Постояльцы?

– Да, сэр. Кто от наркотиков, кто от сердца, кого застрелили или зарезали. Нам после каждого такого случая приходится менять постели и ковры.