Стриптиз

Дэррелл Грант прицелился и сощурил один глаз.

– А ну-ка, скажи «спокойной ночи», недомерок.

Молдовски сдавленно вскрикнул и закрыл лицо руками. В преддверии смерти его смешавшиеся, спутавшиеся мысли лихорадочно вертелись вокруг одного и того же: последствий того, что сейчас должно было произойти. Застрелен на яхте, в компании пьяного конгрессмена и стриптизерши – какие заголовки смастерят из этого газетчики! А какими снимками они сопроводят эту историю? Молди надеялся, что солидным студийным портретом, а не обычными в таких случаях фотографиями, сделанными на месте преступления. А кем его назовут в прессе и телевизионных сообщениях – политическим консультантом? Теневиком, обладавшим огромной властью? Специалистом по улаживанию политических проблем? И уж наверняка не будет недостатка в устных и письменных выражениях скорби, фальшивых от начала до конца. А еще Молди подумал о том, что его увидят залитым кровью, мокрым и грязным. То-то поиздеваются эти подонки! Он, безупречный, безукоризненный Малкольм Дж. Молдовски, в изгаженных, обмоченных брюках от Перри Эллиса!

Охваченный ужасом, он ждал сухого щелчка выстрела. Но его не последовало.

Дело в том, что у Дэррелла Гранта не было опыта обращения с огнестрельным оружием. Он не любил его, никогда не имел, да и стрелять ему в жизни не приходилось. И вот теперь, стоя на палубе яхты, расставив пошире ноги для большей устойчивости, он никак не мог найти распроклятый курок. Его указательный палец лег было туда, куда надо, но ему мешал твердый пластмассовый диск, неизвестно откуда взявшийся там. Дэррелл Грант поднес пистолет поближе к свету и стал разглядывать неожиданное препятствие.

– Мать твою за ногу! – вырвалось у него.

Это был замок. Дэрреллу не верилось, что ему не повезло. Его идиот-зять оказался одним из немногих граждан графства Дейд, у которого хватило ума обзавестись этим устройством, запирающим курок. В рекламе замков говорилось, что их цель – воспрепятствовать разным подонкам, крадущим оружие, использовать его против ни в чем не повинных граждан. Дэррелл, однако, заподозрил, что Альберто Алонсо опасался другого: а вдруг Рите взбредет в голову пристрелить его, когда он будет спать?

Как бы то ни было, пистолет с запертым курком был не более смертоносен, чем обыкновенная дверная ручка. Дэррелл Грант отшвырнул его, и пистолет, перелетев через рулевую рубку, канул в океанских водах.

– Это же надо, мать твою! – пробормотал Дэррелл с сухим смешком.

Малкольм Молдовски, услышав всплеск, осмелился глянуть сквозь пальцы. Пистолет исчез. Почему? Молди не было дела до этого. Случившееся подтверждало его предположение о том, что этот ужасный незнакомец – сумасшедший.

– А ну, с дороги! – проговорил Дэррелл Грант, взмахнув клюшкой для гольфа, торчавшей из-под перебинтованной руки.

Молдовски изобразил на лице выражение искренней обеспокоенности.

– У вас, кажется, сломана рука, – промямлил он.

– Да что ты! А я и не заметил. – Дэррелл Грант поднял свою искалеченную конечность и ткнул концом клюшки в живот Малкольма Молдовски. – Двойной сложный перелом. Но знаешь что? Мне другой раз от заусеницы бывало больнее.

– Позвольте мне отвезти вас к врачу.

Дэррелл Грант понизил голос и произнес медленно, почти по слогам – так объясняют дорогу иностранному туристу:

– А... пошел... ты... к такой-то... матери... Por favor[15].

Молди прижался спиной к двери каюты. Уханье «Зи-Зи Топ» отдавалось у него в позвоночнике.

– Я не могу позволить вам войти туда. – Необходимо было избежать, чтобы похождения конгрессмена Дилбека стали достоянием общественности – пусть даже и в лице отдельных ненормальных ее представителей.

– Но моя дочь! – низким, рокочущим голосом повторил Дэррелл.

– Я же сказал, ее здесь нет. Вы ошиблись.

Лицо Дэррелла скривилось в мрачной усмешке.

– Я ехал следом за ее матерью, понял? От самого стрип-бара, понял? И я видел, как она вошла сюда – еще и четверти часа не прошло. А теперь какой-то кусок дерьма мне тут говорит, что я, видите ли, ошибся!

«Прелестно, – подумал Молдовски, – это бывший муж стриптизерши. И именно сегодня!»

– Давайте съездим в какой-нибудь ресторан, – предложил он. – Я угощу вас парой стаканчиков.

– Парой стаканчиков? – Дэррелл Грант запрокинул голову и адресовал звездам долгий заунывный вой. – Да на хрена мне твоя выпивка? Я нажрался таблеток, понял? По самое горло. И таких таблеток, каких еще свет не видывал!

– Что ж, прекрасно, – выдавил из себя Молдовски, напрягаясь.

– Таблетки – просто высший класс, – продолжал Дэррелл. – Я и сюда пришел специально, чтобы кто-нибудь попытался сделать мне больно, понял? Мне теперь наплевать с высокой колокольни на любую боль. Никто, ни один человек не может мне ее причинить. Вот если бы у меня был сейчас железный костыль, знаешь, какими приколачивают рельсы, я бы дал его тебе в руки и...

– Успокойтесь, – попросил Молдовски.