Стрёкот кузнечика

— Это самолет такой был. Грозный очень самолет, штурмовик Ил-2, во время войны. Немцы его страшно боялись, называли «черной смертью».

— А наш дедушка тоже воевал на «Ильюхе-горбатом»?

Отец посмотрел на Алешу очень долгим взглядом, потом убрал газеты в сторону и ответил:

— Нет, Алёша. Я же тебе рассказывал. Наш дедушка был танкистом… Он и погиб в танке. Геройски погиб, в бою, прямое попадание…

— Папа, а вот если бы… если бы у нас сейчас был дедушка, мы бы…

— Что, Алёша?

— Мы бы… ходили к нему? Хотя бы изредка?

— Алеша… — отец положил руку Алеше на плечо. — Если бы мой отец был жив…

И он ничего больше не сказал, большой и сильный человек. И Алёша подумал, что вот так мог погибнуть на своей страшной «чёрной смерти» и дед этого неизвестного «малыша».

Но «малышу» удивительно, просто невероятно в жизни повезло! И отцу «малыша» повезло, и…

И надо обязательно, просто необходимо позвонить тому человеку.

Голос старика был почти весёлым.

— Ну, малыш, у меня теперь каждый день праздник! Тётя Маша только что ушла, прибиралась тут у меня, ну, я подсел к телефону, думаю: позвонишь, не позвонишь? И вот!… Как дела, малыш?

— Нормально! — неожиданно для себя ответил Алёша. — А ты-то как, расскажи поподробнее, пожалуйста.

Никогда раньше не смог бы Алеша так вот просто обратиться на «ты» к совершенно незнакомому взрослому человеку. Старик очень удивился. Видно, не привык, чтобы его делами кто-то интересовался.

— А что тебе рассказать? У меня всё по-прежнему. Дела-то стариковские.

— А ты видел в войну танки?

— Танки? Я их с воздуха прикрывал. Эх, малыш, было однажды…

Голос старика стал звонким, молодым и весёлым, казалось, он сидит в кабине своего грозного самолета, а не в пустой стариковской квартире. И бой вокруг, на земле и в небе. И далеко внизу идет на врага крохотный, как букашка, танк. И только он, пилот «черной смерти», грозного «Ильюхи-горбатого», ещё может спасти эту малявку от прямого попадания…

Дядя Володя, сосед Алёшки с девятого этажа, работал в милиции. В милиции знают всё.

— Мы знаем всё, — подтвердил дядя Володя, но когда узнал, чего хочет от него Алёша, нахмурился и сказал твердо и официально:

— Не положено!

Должно быть, вид у мальчика был при этом какой-то необычный, такой, что дядя Володя не сумел сразу закончить разговор, и уже другим тоном спросил:

— Девчонка?

Алёша даже не понял сначала. А потом сбивчиво рассказал всё. И так посмотрел на дядю Володю, что тот сказал:

— Вижу, что надо. Сделаем.

И на следующий день принёс Алеше маленькую бумажку с адресом и фамилией.

Жил старый лётчик не очень далеко, за вокзалом, остановок шесть на автобусе. Кирпичный трехэтажный дом с одним-единственным подъездом стоял в глубине запущенного то ли парка, то ли сада. Алёша подошёл к подъезду, внимательно прочитал табличку над дверью. Всё правильно.

Квартира летчика должна быть на втором этаже, а окна…

Да, окна выходят сюда. Алеша отошёл много от дома.

Вот это окно и, может быть, вот то тоже.

Начинался вечер, было уже довольно темно, и в крайнем окошке, которое, безо всяких сомнений, принадлежало лётчику, горел свет. «Да он же почти не выходит дому!» — подумал вдруг Алёша.

Теперь надо только подняться, позвонить в дверь… или постучать. Алёша вдруг понял, что даже не может представить, что произойдёт потом.

Ведь старый летчик-то до сих пор думает, что каждый день разговаривает с «малышом», своим внуком. Может быть, узнав правду, просто выставит его, Алёшу, за дверь, даже разговаривать не захочет!…

Надо сначала хотя бы предупредить старика, мягко и деликатно, а уж там…

В темноте будки кнопки с цифрами почти не было видно, и Алёша с трудом, почти на ощупь набрал знакомый номер.

Длинные гудки… Значит, там, на втором этаже, сейчас вовсю трезвонит телефон.

Но никто не поднимал трубку. Алёша стоял в тёмной будке и слушал, слушал эти длинные гудки.

Наверное, дедушки просто нет дома, он куда-нибудь вышел и… Сердце Алеши вдруг начало гулко колотиться, так что слышно, наверное, было на соседней улице. Свет в комнате!…

Ведь он же видел свет в квартире летчика… Значит, никуда он не вышел, он там, в комнате!

Он там, израненный старый человек, один!

С ним что-то случилось, — и надо бежать, не разбирая дороги, стучать во все двери, потому что случилось что-то с Алёшиным дедушкой, бывшим военным лётчиком, которого он, Алёша, никогда раньше не видел!…

— Это ты?… услышал вдруг мальчишка в трубке тихий хриплый голос. — Я сразу понял, что это ты… Ты звонишь из того автомата, что внизу?… Поднимайся, я открыл дверь. Будем знакомиться, внук…

СТРЁКОТ КУЗНЕЧИКА

Моя бабушка живет очень далеко от нас, в маленьком городке на Урале. Я был у нее однажды, давно, два года назад. И почти ничего не помню.

То есть помню, конечно. Лето, бревенчатый дом и всегда распахнутые настежь окна. Одно окно выходит в огород, а два других — в тупичок. И там большая поляна, высокая трава, а в траве с утра до позднего вечера стрекочут кузнечики. Воздух звенит, и весь бабушкин дом полон этим стрекотом.

Вот и все, что я помню.