Стрингер. Летописец отчуждения

Настроение дарит хабар. Нет, скорее даже предвкушение. Вот вывалит он на стол торговцу три артефакта, а тот поплывет. Растает в жирной улыбке, скосится на свой сейф, словно подсчитывая, сколько готов отвалить, начнет дурацкие вопросы задавать. Мол, где и как. А Мамка будет молчать и хитро щуриться. Наличность, мол, гони. А потом поломается и выложит, что пробрался к самой станции. Нашел там артефактов невидимо, но ухватить успел только эти. Выброс грянул, и пришлось улепетывать. Соврет, конечно, Мамка. Но торговец-то этого не узнает и начнет распускать слухи о его сталкерской удаче. Зона любит удачливых. Вот что значит найти поле. Приходи туда после выброса, и всегда есть чем поживиться.

А потом Мамка заберет деньги и свалит за Периметр. Всю наличность заберет. И с последних трех ходок тоже. Купит себе «девятнадцатую», в квартирке ремонт устроит, в банк, конечно, кое-что. Словом, заживет по-людски. Не зря же по Зоне два года лазает.

Была у Мамки большая мечта — своя собственная машина. Он с таким упоением наблюдал в детстве, как отец ковыряется в гараже, как любовно перебирает все детали. А потом беда случилась. Заболел отец. Продали и гараж, и машину. Много чего продали, но так и не спасли. Мать тоже долго не протянула. Переживала сильно. И остался Митя-Мамка один в пустой квартире.

Хватит о грустном, ведь какой хабар за спиной! Хорошо, что контейнеры ботаниковские приберег. «Свиная тушка» такая крупная, что хоть в теннис играй вместо мяча. А «тьма» какова! Такую даже у ЧАЭС вряд ли найдешь. Третий Мамка определить не смог, значит, редкий совсем. На него вся надежда. На него и машину покупать. Зачем Мите какой-то там Монолит, когда и своими руками можно воплотить все желания.

Его отвлек ПДА.

«МАМкА кАк?» — прочитал он и улыбнулся.

Ломоть беспокоится. Хорошо, что он не пошел с Ломтем. Меньше народу, больше толку. Места здесь тихие. Зомби у Припяти крутятся, химеры ближе к Чернобылю, изломы у свалки, бюреры… впрочем, туда Мамка даже и не совался. А собак с кабанами везде полно. Главное, мозги включить, и все будет в порядке.

Как, как…

«НикАк», — коротко отписал Митя. Он любил поскрытничать, повыпендриваться. А потом жах на стол! Вот он, глядите я какой. Ведь это же непередаваемый кайф.

Митей его звали всегда. И в десять лет, и в пятнадцать, и в двадцать. Ему безумно не нравилось. Детсадовски звучит. А потом привык. Все считали Митю странным, а Митя считал странными всех остальных. Мамкой же его окрестили в Зоне. Почему — он сам так и не понял.

— Мама… — отшатнулся Мамка, чуть не влетев в «циркулярку». Опасная, тварюга. Совсем неприметная. Хорошо хоть ветер листочек гнал. Пополам разрубило, и ойкнуть не успел. — «Наше счастье не рожать: вынул, кинул — и бежать», — процитировал сталкер, доставая болт. Митя любил разговаривать сам с собой вслух. Так проще рассуждать, да и время летит незаметно.

Болт упал в траву и застыл. Митя трусцой добрался до него, нашарил между стеблей и запустил дальше.

Все-таки зря детектор сломался. Теперь возись с этими болтами. До завода бы сейчас дотянуть, а там и передохнуть можно. Страшный он только снаружи, а внутри совсем безопасный. Почему-то все твари обходили корпуса стороной. Это было странно, но Мамка там всегда останавливался.

Сталкер осторожно вытащил мокрыми пальцами сигарету, аккуратно прикрыв пачку, засунул в уголок между губами, постоял немного, озираясь по сторонам, и прикурил. Смачно зашипела спичка.

Курить Мамка начал недавно — кровосос напал, да так, что Митя еле живым ушел. Щупальца видел в полуметре от лица. Бог не выдаст, свинья не съест, то есть кровосос. Повезло, отбился. Вот тогда и закурил. А ладони у Мити постоянно потели. И в мороз, и в жару. Он все время обтирал их о штаны, от чего те неимоверно воняли.

Интересно, притаился в тех кустах кто или нет? Датчик движения не реагирует, но это не значит, что так на самом деле и есть. Датчик фиксирует только перемещающиеся объекты. Тварь могла устроить засаду, учуяв близкую человечинку, замереть и выжидать. В Зоне не щелкай, в Зоне надо быть готовым к любым сюрпризам. Капризная она особа, падкая до новых жертв.

Пальнуть? Другие на звук сбегутся. Лишний шум в Зоне — что колокольчик: «Здесь я, ваша еда». Как же проверить?

Мамка запустил в кусты болтом. Не было там твари, значит, можно идти дальше.

Сталкер пробежал по поляне, углубился в посадки и вышел к входу на территорию завода. Как обычно, тихо.

Предприятие казалось Мите огромным. Другие бы с ним поспорили, что «Росток» в три раза больше, но Мамка его не видел. Ему хватало и этого. Он любил чердак наверху самого первого корпуса. Уютная чистая каморка с тремя небольшими окошками, смотрящими в разные стороны. Отличный обзор и дверь крепкая. Все как полагается. На востоке Мамка обожал смотреть на закат, на севере виднелась ЧАЭС, а на юге — шоссе. Изредка асфальт мяли армейские БТР-ы или машины группировок. Они так смешно подпрыгивали на ямах, что Мамка просто не мог оторваться.