Стрельцы у трона

   А Симеон, откашлявшись, развернул уже хартию, вроде той, какую около десяти месяцев тому назад уже подал царю, и начал внятно, громко читать:

   -- Пресветлому государю, царю и великому князю Московскому, повелителю Великия, Малыя и Белыя Руси Алексию Михайловичу о рождшемся ныне царевиче, великом княжиче Петре Алексеевиче, -- прогностик, иначе рекомый -- гороскопиум.

   Прочел, остановился и сквзал, как бы поясняя дальнейшее:

   -- За Епифаном мы вкупе цилу ночь по звездах глядели... И такое устроения звезды прияли, як тут начертано. Подивися, государь.

   Показав чертеж, Полоцкий снова торжественно, ударяя на концах строк, стал читать:

   -- Вчерась ли преславный Царь-град от Турков пленися.

   Днесь -- начало избавленья ему преславно явися.

   О, Константине-граде, зело веселися!

   И святая София-церковь торжественно радуйся!¹

   Се бо преславный ныне нам родися царевич,

   Великий князь Московский и всея Руссии,

   Петр Алексиевич -- начало спасения.

   Ты, царствующий град Москва -- просветися,

   Ибо радость велия сыну царскому вселися!

   Укрепит он твои стены,

   Да будут окрест ограждены.

   Багрянородный царский сыне,

   Петр, иже нарицаеся Камень ныне.

   Храбр и страшен вельми врагам сопротивен

   И мать быти. Похвала вечна Россианам

   Сим царем утвердися. Петр -- есть камень счастья Руссии,

   Камень, точащий воду живую, иже жаждущие --

   Имать напоити, утвердить церковь, сени нетленные,

   Прославить Руссию до конца вселенные.

   И ты, планида Ареус и Зевес, веселися!

   В ваше бо сияние царевич той родися.

   Четвероугольный аспект² произыде,

   Яко той царевич четыре царства имати...

   И четвероконечие планеты знамя прославляет,

   Яко четверьмя части моря обладает,

   От Бога ему седьми планид естество дадеся.

   Лутчий меж прочих в действе обретеся.

   Храбрость и богатство на нем почивают

   И на главу -- цесарский венец возлагают.

   Радуйся днесь, царь православный,

   Зане -- родися сын тебе толико преславный...

   Купно с царицею -- многолетни пребудете,

   И удачи всякой и славы -- не избудете³.

   {¹ Храм св. Софии в Цареграде.

   ² Вид лучей.

   ³ Гороскопы в то время, особенно составляемые для значительных людей -- для принцев и королевичей при их рождении -- были в большом ходу.

   Даже крупные ученые не отказывались от составления таких "прогностиков", предсказаний судьбы. Лейбниц известен как автор таких гороскопов.

   Валленштейну его гороскоп составлял Лаплас.

   Предсказания о Петре были известны и за границей. Так, в 1693 году после усмирения второго стрелецкого мятежа, когда Петру было около 22 лет, посланник Нидерландских генеральных штатов Николай Гейнзиус писал в Утрехт некоему И. Г. Гревиусу о чудесных предсказаниях при рождении Московского юного царя. Вот что ответил Гревиус Гейнзиусу в письме, помеченном 9 апреля 1693 года:

   "Наблюдения, происшедшие, как вы пишете, во время рождения российского царя Петра в Москве, и по течению звезд замеченные, яко достопамятные предзнаменования, -- нашими астрологами и другими проречений любителями и будущих дел гадателями прилежно записаны. Причем еще и сие приметили; что в самый тот день рождения царева (30 мая 1672 г.?) король французский реку Рейн, а турецкий император -- Днепр с армиями своими перешли. Из коих первый -- четыре провинции соединенных Нидерландов, а другой -- Подолию и Каменец завоевал. Из чего наши гадатели, которые уверены, что по течению звезд и по делам, в то же самое время в других местах случившихся, -- предбудущие происшествия человеческой жизни предузнавать и предсказывать можно, заключают: что новорожденный младенец -- должен быть государем, весьма к войне склонным и неприятелю -- страшным. Но я все сие -- за случайное почитаю и на то, как и вы сего же мнения, кажется, мало полагаюсь. Довольно, когда будет Петр в свое время добрый пастырь народов, дабы спасительными законами победил скифское варварство, коими северные и шубами одетые народы наибольше всего омрачаются".

   Письмо И. Гревиуса хранится в Петербурге в Академии наук, а копия, вместе с переводами -- латинским и русским -- напечатана в "Записках Туманского", ч. 5, стр. 122. О письме Гревиуса знал и сам Петр, на которого, несомненно, влияли эти прорицания, хотя бы он и сомневался в сверхьестественном их происхождении.}

   Когда Симеон кончил чтение, царь обнял и поцеловал монаха. Наталья, приняв от него благословение, дала ему целовать свою руку.

   Все старались выразить свою радость, как могли, искренно веря, что сбудется все, о чем прочел случайный астролог-предсказатель.

   Оба они, Симеон и Епифаний, были щедро одарены.

   И до самой смерти укрепил Полоцкий свое положение при дворе этими счастливыми пророчествами, гораздо больше, чем всеми трудами по воспитанию царевичей с царевнами, чем исправлением духовных книг, чем печатаньем сочинений для просвещения народа.