Стреломант

На мои ноги, покрытые простыней, упала стрела. Идеальная копия тех, которыми я стрелял даргов в поезде. Только полностью красная.

— Ты повторишь то, что сделал в поезде. — Ника безмятежно лизнула рану, и та прямо на глазах затянулась. — Или сдохнешь.

Глава 11

Я не знаю, что именно она имеет в виду, но мне не нравится ее тон.

Уж поверь, мне он нравится еще меньше, потому что именно на мне она собралась ставить какие-то свои непонятные эксперименты… У нее вообще есть на это полномочия?

Это сложный вопрос. Официально — конечно же, нет, но официальная позиция не всегда совпадает с реальностью. Реадизайнеры держатся особняком от остального человечества, у них как бы свое общество внутри общества. Если ты окажешься реадизайнером, в смысле, когда она поймет, что ты реадизайнер — ты станешь частью этого общества и ее отношение к тебе кардинально изменится, но пока это не так — она, в общем-то, вольна делать с тобой все, что пожелает, и никто особо не скажет ей слова против.

Хрень какая-то… Как это вообще называется, когда часть людей имеет больше прав, чем другая?

Это называется «реальная жизнь». Если тебе так будет понятнее, представь, что глава гильдии убийц, которого все в городе прекрасно знают, самолично заявится в больницу и вежливо попросит провести его к одному из пациентов, чтобы вывести его прогуляться и поговорить о том, что этот пациент главе всю сознательную жизнь врал. Как думаешь, ему откажут? А если пациент не вернется — будут потом его искать?

Но Ника же — не убийца!

Еще какая убийца. Просто убивает она не людей, а даргов.

— Хорошо, босс. — улыбнулся я, откидывая одеяло и спуская ноги с кровати. — Что мне нужно делать?

Ника немного помолчала, бегая по мне взглядом.

Серж, ты опять голый. Что за привычку ты себе завел?

Ну да, логично — в больнице меня раздели, чтобы осмотреть, и, возможно, провести операцию. Что-то я не подумал.

— Для начала — оденься. — наконец смолвила Ника. — Там разберемся.

В тумбочке возле кровати нашлась одежда — не моя, но похожая. Судя по висящим на тонких упругих ниточках биркам, ее совсем недавно купили в магазине. Никто, кроме Ники, конечно, не стал бы этим заниматься, а, значит, давно уже решила сделать меня подопытной крысой.

Я оделся в красную рубашку с коротким рукавом, черные кроссовки и черные джинсы — к счастью, не такие облегающие, как у Ники, иначе я бы в них, наверное, и ногу не cмог бы поднять. Как она вообще их носит?

Надевать рубашку было немного трудно из-за тугих бинтов, охватывающих плечо, и мне внезапно пришла в голову мысль:

— А я же не смогу стрелять с раной на плече. — я оттянул ворот, показывая бинты. — Точнее, смогу, но не факт, что попаду.

— Хм. — Ника нахмурилась. — Действительно, что-то я не подумала. Раздевайся.

— Это еще зачем?

— Раздевайся. — повторила Ника.

Мне показалось, или в ее голосе впервые за все это время прорезались какие-то эмоции?

Я пожал плечами и взялся за пуговицу только-только застегнутых джинсов.

— Да нет же, верх снимай. — махнула рукой Ника. — На голого тебя я уже насмотрелась.

— И как, понравилось? — не удержался от подколки я, снимая рубашку.

— Весьма неплохо. — Ника чуть подняла правую бровь. — Но это тебе не поможет.

Она подошла ко мне, подняла руку и чиркнула ногтем на указательном пальце по бинтам. Удлинившийся и остро блеснувший ноготь легко вспорол ткань, царапнул кожу, и следующим движением — в обратную сторону, — Ника подцепила бинты и сорвала их с меня.

Я зашипел, изображая, что мне больно, и небрежно заметил:

— А ты любишь пожестче, как я посмотрю.

— Я люблю результативно. — ответила Ника, осматривая мою рану. — Во всех смыслах. Что-то мне подсказывает, что ты мне все-таки врешь. Рана выглядит не так уж и плохо.

С этим нельзя было не согласиться — рана действительно выглядела хорошо. Не знаю, как порез выглядел изначально, но сейчас это была ярко-красная ниточка, тянущаяся от ключицы к левому соску.

— Ты когда-нибудь стреляла из лука? — с вызовом спросил я.