Стреломант

Перебраться через дохлого дарга, перегородившего весь проход своей тушей, с одной только рабочей рукой оказалось той ещё задачей, и я потратил на это почти полминуты. Сначала я пнул его, чтобы проверить, действительно ли он сдох, потом пнул еще раз — в отместку за раненую руку, — и только после этого принялся карабкаться по туше.

Дарг оказался жестким на ощупь. Очень жестким, как будто даже не кожей был обтянут, а обшит деревом. Кожа не прогибалась под пальцами ни на йоту, и создавалось ощущение, что я карабкаясь по лакированному гробу, а не живому существу.

А ещё дарг был холодным. Очень холодным, даже для мертвого. Скорее всего, он просто никогда и не был теплым. Не может такое огромное тело так быстро остыть, особенно при условии, что крови из него почти не вытекло.

Оказавшись на другой стороне, я пошел вдоль открытых купе, заглядывая в них — туда, куда позволяли заглянуть открытые или отсутствующие двери. В основном, везде было пусто, но местами находились мертвые человеческие тела. Разных полов и возрастов, но все как один — использованные жуткими черными когтями, а кое-где и вовсе без конечностей и даже без головы. Создавалось ощущение, что дарги нападали не ради еды — ведь никто из мертвецов не выглядел пожеванным, а именно для того, чтобы убить. Это лишний раз подтверждало теорию о том, что они обладают каким-никаким разумом. Только разумное существо будет идти на риск атаки бронированного поезда, несущегося на огромной дистанции, ради того, чтобы поубивать внутри людей. Если бы дело было в еде, право, даргам было бы намного проще ловить диких животных.

В закрытые двери я даже не пытался стучаться — даже если там внутри и есть кто-то живой, открывать мне они не станут. Для них сейчас совершенно любой звук снаружи это признак наличия кровожадной твари. Даже если овца заблеет или человек завопит в просьбе о помощи, простые пассажиры будут придерживаться инструкций. Точно так же, как пыталась это сделать Юля.

Сама Юля нашлась в предпоследнем от конца вагона купе. Оно единственное было открыто, потому что на откаченной до упора вбок двери, отсутствовал замок. Вместо него на броневой стали чернела сквозная ломаная дыра, словно замок грубо вырвали когтями. А еще тут был труп. Вернее, сплошная рваная рана, принявшая форму человеческого тела, покрытая кровью так густо, что даже пол с возрастом определить было невозможно.

Под этим телом и нашлась Юля, свернувшаяся клубком и мелко дрожащая. Не знаю, как ей пришла в голову мысль спрятаться под трупом, но, если бы вместо меня в купе влез дарг, это решение могло спасти ей жизнь. Девочка умная, девочка молодец. Только теперь она вся в полузасохшей крови, особенно руки, которыми девочка придерживала на себе мертвое тело — буквально по локоть. Белая короткая маечка тоже была вся в расплывшихся пятнах, но сама Юля, кажется, была невредима.

— Поднимайся. — я протянул Юле здоровую руку.

— Где дарги? — спросила девушка, принимая помощь и неловко поднимаясь.

— Те сдохли. — ответил я, снова закидывая ее руку себе на плечо. — А других, надеюсь, нет.

— Куда мы?

— Наружу.

— Нам надо оставаться на местах! — снова завела старую песню Юля.

Успев сделать буквально пару шагов, я остановился, развернулся и ткнул пальцем в окровавленный труп:

— Вот что происходит, когда остаешься на своих местах! Если хочешь, оставлю тебя здесь и ты не просто спрячешься под ним, а натурально станешь им! Устроит?

Юля поджала губы, опустила взгляд и помотал головой.

— Тогда идём наружу! Если в вагон влезет ещё хотя бы один дарг, мы точно покойники!

— Как ты вообще их убил?!

— Чудом! Повторить не проси, такое случается только раз в жизни!

— Ты использовал реадиз, да? Скажи, ты же использовал?! Только реадизайнеры могут убить дарга, это все знают!

— Да, да, реадиз! — рявкнул я. — Довольна?! Все, заткнись, а то сейчас на твои вопли набегут еще твари!

Юля послушно заткнулась. Я помог ей перелезть через дверную притолоку, которая сейчас стала для нее серьезным препятствием, и снова буквально поволок ее на себе к выходу. И как она сама запрыгнула в это купе, без моей помощи? Страх помог, не иначе.

Дверь вагона была открыта. Из-за того, что пол стал потолком, лестница оказалась где-то над головой, но она и не нужна оказалась — земля была буквально полуметром ниже. Я не стал спешить выпрыгивать, и сперва высунул голову и огляделся.

Ни хрена не видно. Справа — стенка еще одного такого же вагона, притертого к нашему под острым углом, почти параллельно, слева — он же, только где-то вдалеке виднеется кусочек зеленого поля и голубеющее над ним небо. Значит, налево мы и побежим.

Я спустился из вагона, помог спуститься Юле и мы тихо и осторожно принялись двигаться вдоль стенки своего вагона, прислушиваясь к каждому шороху.

А шорохов хватало — шипели какие-то механизмы и трубки в механизмах перевернутого вагона, где-то потрескивали электрические разряды, в вагоне, который тянулся справа от нас, то и дело раздавались какие-то стуки и приглушенное рычание, от которого Юля каждый раз вздрагивала…