Читаем Стрелок-4 полностью

Стрелок-4

Услышав, что ее наставник голоден, Степанида немедля сорвалась с места и принялась хлопотать, так что, когда через четверть часа переодетый, умытый и благоухающий после бритья вежеталем Будищев оказался за столом, перед ним на блюде лежала холодная телятина. Рядом в широкой миске горкой высились почти свежие пирожки с капустой, а из фарфорового чайника доносился аромат свежезаваренного чая.

— Манифик![44] – одобрительно промурлыкал подпоручик и с завидным аппетитом принялся уплетать все, что ему подали, попутно слушая новости и время от времени подавая короткие реплики.

— Похороны Семена завтра, — сообщил Лиховцев. — Сейчас его тело в часовне рядом с фабрикой, оттуда и заберем. Я взял на себя смелость оплатить все расходы.

— Это правильно, — согласно кивнул хозяин квартиры, шумно отхлебнув чай.

— А где был ты? — поинтересовалась не отпускавшая его Степанида.

— Очень вкусные пирожки, — пробубнил с набитым ртом Дмитрий. — Домне Ивановне мое почтение!

— Это я пекла!

— Правда? Умница!

— После похорон можно будет сразу отправляться на Московский вокзал, — продолжил Алексей. — Вещи уже собраны. Задерживаться, я полагаю, смысла нет.

— Понятно, — кивнул как раз дожевавший подпоручик. — А зачем?

— Как? — изумился управляющий. — Но ты же сам говорил, что отправишь Степаниду со мной в имение…

— Я никуда не поеду! — категоричным тоном вставила Стеша.

— Еще как поедешь! — строго посмотрел на нее Будищев.

— Но у меня работа, учеба, дела, наконец…

— Не перебивай старших! Ты поедешь, только не в Рыбинск, а в Финляндию. А возможно и дальше.

— Но зачем?! — вырвалось одновременно у его собеседников.

— Затем, дорогие мои, что мы накануне грандиозного шухера! И мне не хотелось бы, чтобы вы пострадали.

— О чем ты говоришь?

— Я говорю, пирожки вкусные. Талант у тебя, Стеша. Жалко будет, если с тобой произойдет что-то нехорошее.

— Да отчего же со мной должно что-то случиться?! — возмутилась девушка, едва не вскочив с места.

— Тебя давно из Петропавловки выпустили?

Не ожидавшая такого вопроса подопечная немного сникла и опустила глаза. Однако сдаваться было не в ее правилах, поэтому она нахохлилась и прошептала в сторону: – все одно не уеду!

— Куда ты денешься!

— Неужели ты думаешь, что возможно продолжение этой нелепой истории? — недоверчиво спросил Лиховцев. — Ведь ты теперь спаситель государя! Перед тобой открыты все двери, тебя будут славить…

— Уцелевшие сообщники бомбистов тоже? — не без иронии в голосе осведомился Дмитрий.

— Умеешь ты все перевернуть с ног на голову! Отчего ты думаешь, что злоумышленники могут избрать Степаниду своей мишенью?

— А Семка им чем помешал? Он своей грудью царя не заслонял.

— Пожалуй, ты прав, — после недолгого раздумья согласился Алексей. — Опасность, о которой ты говоришь, возможно, и несколько преувеличена, но все же вполне реальна. Во всяком случае, вреда от этого не будет.

— Но я не хочу! — топнула ногой от избытка чувств Стеша. — Зачем мне куда-то уезжать, что я там не видела?

— А что ты вообще видела в своей жизни? — усмехнулся Будищев. — Грязную слободку разве, да фабрику. А чужую страну посмотреть всегда полезно для общего развития. Причем, спокойно и в мирное время, а не так как мы с Лехой.

— Дмитрий Николаевич прав, — мягко добавил Лиховцев, обращаясь к девушке. — Мир велик и разнообразен, так что с ним стоит ознакомиться!

— Не по-еду! — отчеканила в ответ Стеша, и видом оскорбленного достоинства покинула гостиную.

— О, характер! — ухмыльнулся ей вдогонку наставник.

— Эт точно, — поддакнул приятель.

— И поэтому тебе придется поехать с ней. Чтобы дров не наломала.

— Я понимаю, — с явным сожалением в голосе вздохнул бывший сослуживец.

— Ну, а что, хоть развеешься немного. А то сидишь один как сыч в имении и никуда носу не кажешь.

— Ты не прав, мой друг, — покачал головой Алексей. — Там всюду люди, и зачастую только от меня одного зависит все их благосостояние. Ты, знаешь, я очень благодарен, за то, что ты дал мне это место. Ведь это настоящее живое дело, а не бесплодные умствования, которыми я, что греха таить, занимался до сих пор. Человечество, конечно, не осчастливлю, но облегчить жизнь вполне конкретных крестьян могу. И это очень приятное чувство, доложу тебе.

— Не за что. Но сейчас зима, никаких особых забот в деревне нет, так что можешь позволить себе небольшой отпуск.

— Не совсем так, — помялся Лиховцев. — Хозяйственных дел, действительно, никаких, однако кое-что следует все же предпринять.

— И что же?

— Точнее о ком.

— Леха, хорош, говорить загадками. Я почти двое суток на ногах и хочу спать, а ты мне мозг сношаешь. Говори, что задумал?

— Я считаю, что мы должны позаботиться о ребенке нашего боевого товарища. И уж, разумеется, о матери этого малыша.

— Ни хрена не понял, но звучит благородно.

— Господи, да что же тут непонятного. Ведь у Штерна есть сын!

— Какого, нафиг, Штерна?

— Дмитрий, умоляю тебя, очнись! У нашего Штерна, у Николаши!

— В Болгарии?

— Да чтоб тебя! Здесь в России!!!