Стрелок-4

— Очень вкусные пирожки, — пробубнил с набитым ртом Дмитрий, — Домне Ивановне мое почтение!

— Это я пекла!

— Правда? Умница!

— После похорон можно будет сразу отправляться на Московский вокзал, — продолжил Алексей. — Вещи уже собраны. Задерживаться, я полагаю, смысла нет.

— Понятно, — кивнул как раз дожевавший подпоручик, — а зачем?

— Как? — изумился управляющий. — Но ты же сам говорил, что отправишь Степаниду со мной в имение…

— Я никуда не поеду! — категоричным тоном вставила Стеша.

— Еще как поедешь! — строго посмотрел на нее Будищев.

— Но у меня работа, учеба, дела, наконец…

— Не перебивай старших! Ты поедешь, только не в Рыбинск, а в Финляндию. А возможно и дальше.

— Но зачем?! — вырвалось одновременно у его собеседников.

— Затем, дорогие мои, что мы накануне грандиозного шухера! И мне не хотелось бы, чтобы вы пострадали.

— О чем ты говоришь?

— Я говорю, пирожки вкусные. Талант у тебя Стеша. Жалко будет, если с тобой произойдет что-то нехорошее.

— Да отчего же со мной должно что-то случиться?! — возмутилась девушка, едва не вскочив с места.

— Тебя давно из Петропавловки выпустили?

Не ожидавшая такого вопроса подопечная немного сникла и опустила глаза. Однако сдаваться было не в ее правилах, поэтому она нахохлилась и прошептала в сторону: — все одно не уеду!

— Куда ты денешься!

— Неужели ты думаешь, что возможно продолжение этой нелепой истории? — недоверчиво спросил Лиховцев. — Ведь ты теперь спаситель государя! Перед тобой открыты все двери, тебя будут славить…

— Уцелевшие сообщники бомбистов тоже? — не без иронии в голосе осведомился Дмитрий.

— Умеешь ты все перевернуть с ног на голову! Отчего ты думаешь, что злоумышленники могут избрать Степаниду своей мишенью?

— А Семка им чем помешал? Он своей грудью царя не заслонял.

— Пожалуй, ты прав, — после недолгого раздумья согласился Алексей. — Опасность, о которой ты говоришь, возможно, и несколько преувеличена, но все же вполне реальна. Во всяком случае, вреда от этого не будет.

— Но я не хочу! — топнула ногой от избытка чувств Стеша. — Зачем мне куда-то уезжать, что я там не видела?

— А что ты вообще видела в своей жизни? — усмехнулся Будищев. — Грязную слободку, разве, да фабрику. А чужую страну посмотреть всегда полезно для общего развития. Причем, спокойно и в мирное время, а не так как мы с Лехой.

— Дмитрий Николаевич прав, — мягко добавил Лиховцев, обращаясь к девушке. — Мир велик и разнообразен, так что с ним стоит ознакомиться!

— Не-по-еду! — отчеканила в ответ Стеша, и видом оскорбленного достоинства покинула гостиную.

— О, характер! — ухмыльнулся ей вдогонку наставник.

— Это точно, — поддакнул приятель.

— И поэтому тебе придется поехать с ней. Чтобы дров не наломала.

— Я понимаю, — с явным сожалением в голосе вздохнул бывший сослуживец.

— Ну, а что, хоть развеешься немного. А то сидишь один как сыч в имении и никуда носу не кажешь.

— Ты не прав, мой друг, — покачал головой Алексей. — Там всюду люди, и зачастую только от меня одного зависит все их благосостояние. Ты, знаешь, я очень благодарен, за то, что ты дал мне это место. Ведь это настоящее живое дело, а не бесплодные умствования, которыми я, что греха таить, занимался до сих пор. Человечество, конечно, не осчастливлю, но облегчить жизнь вполне конкретных крестьян могу. И это очень приятное чувство, доложу тебе.

— Не за что. Но сейчас зима, никаких особых забот в деревне нет, так что можешь позволить себе небольшой отпуск.

— Не совсем так, — помялся Лиховцев. — Хозяйственных дел, действительно, никаких, однако кое-что следует все же предпринять.

— И что же?

— Точнее о ком.

— Леха, хорош, говорить загадками. Я почти двое суток на ногах и хочу спать, а ты мне мозг сношаешь. Говори, что задумал?

— Я считаю, что мы должны позаботиться о ребенке нашего боевого товарища. И уж, разумеется, о матери этого малыша.

— Ни хрена не понял, но звучит благородно.

— Господи, да что же тут непонятного. Ведь у Штерна есть сын!

— Какого на фиг Штерна?

— Дмитрий, умоляю тебя, очнись! У нашего Штерна, у Николаши!

— В Болгарии?

— Да чтоб тебя! Здесь в России!!!

— Тьфу ты пропасть, — засмеялся Будищев. — Что-то я и впрямь торможу. Ты, верно, про ребенка нашей новой знакомой, как ее, путаю все время, Лауры?

— Дуняши!!!

— Да хоть Глаши с Анфисой, мне без разницы.

— Что? — переменился в лице приятель. — Сын нашего боевого товарища находится в беде, а тебе нет до этого дела?

— Я этого не говорил, — нахмурился Дмитрий. — А что с ними не так?

— Нет, право, я тебе удивляюсь. Молодая мать вынуждена заниматься проституцией, чтобы прокормить ребенка, а ты спрашиваешь, что не так?!!

— Хм, я как-то не смотрел на ситуацию с такого угла. Слушай, а почему ты решил, что она выбрала эту профессию от безденежья, может ей нравится?

— Не смей говорить гадости об этой женщине! — вспыхнул как маков цвет и без того уже заведенный Алексей. — Ты не знаешь и не можешь знать, через что ей пришлось пройти. Одна! Оставшаяся без поддержки нашего погибшего друга! Не смотря ни на что не бросившая… мы просто обязаны протянуть ей руку помощи и вытащить из этого болота!