Стрелок

Всё правильно – самое время его жечь. Это я немного опоздал. Соваться в горящий камыш никак нельзя. Камыш горит, как по ветру, так и против, хоть и вдвое медленней. Но лёд на многочисленных протоках и болотцах ещё не окреп, можно провалиться и попасть в огненный капкан. Надо переждать, например, у Ноя. Впрочем, я всё равно собирался его навестить.

Я двинулся в обход Затона. Раскисшая за дождливую осень земля смерзлась, так что идти было легко. До темноты успею дойти до Ноева «Ковчега».

Зима, хоть и малоснежная, пришла в этом году слишком рано. Двадцать пятое ноября, а дневная температура не поднимается выше одного-двух градусов мороза. Ночью же опускается до пяти-семи. Я не планировал задерживаться на станции Янов на три недели. Я рассчитывал сманить Ведьмака с собой в Затон, соблазнив его походом в Мертвый город. Ведьмак, без сомнений, ищет Гурона, а через него выход на инопланетян. А где может спрятаться такой человек, как Гурон? Если не в каком-нибудь глухом закутке Зоны, тогда уж точно, в Мёртвом городе.

Но все мои планы полетели к чертям. Появление на станции Дока было для меня полной неожиданностью. Док меня, конечно, не признал. И я, когда «знакомился» с Доком, ничем себя не выдал. Ведьмак представил Дока, как медика, ещё одного выжившего, из их команды наёмников. Легенда была шита «белыми нитками», но в мои намерения не входило подлавливать Ведьмака на неточностях.

С обретением «старого друга» в лице Дока, Введьмак ко мне, как проводнику, потерял всякий интерес. Я понял – где-то поблизости от станции крутится Матис, и Ведьмак решил переориентироваться с Гурона на Матиса, ведь Матис тоже видел инопланетян и, возможно, знает, где их искать. Правильное, в общем-то, решение – лучшего проводника, чем Матис, в Зоне просто нет – он аномалии своей «татуированной» артефактами жопой чует.

Пообщавшись со знакомыми Яновцами, я выяснил, что Дока на станцию привёл именно Матис. Он раз или два в месяц в компании со сталкером по кличке Ботаник появляется на станции. Сбросят хабар, затарятся продуктами и снова уходят в Зону. Всё ясно – Ботаник это – Профессор, эколог по фамилии Колонча!

Чёрт с ним, с Ведьмаком, хочет оставаться на станции – пусть остается, а у меня свои планы. Ведьмак теперь не один, да и Матис с Профессором где-то поблизости. Оставалось убедиться, что Ведьмак прижился на станции, и ему ничего не угрожает от долговцев. Чтобы оправдать в глазах Ведьмака моё «бесцельное» шатание по станции, я записался снайпером в «истребительную» команду.

Операция по ликвидации бандитской засады прошла без существенных осложнений. Я вышел на сутки раньше основной команды. За день я обследовал подходы к засаде, выбрал точку для стрельбы и определил цель – командира бандитов. Мой первый выстрел послужил сигналом к началу операции. Наши бойцы и стрелки из охранения конвоя скоординированно с двух сторон напали на бандитов. Бандиты, деморализованные потерей командира и не ожидавшие нападение ещё и с тыла, не оказали существенного сопротивления, были полностью уничтожены.

Осложнение возникло после ликвидации бандитов – в долговском конвое одним из носильщиков был Шотландец. Он меня тоже узнал. Глянул, вроде как, подмигнул левым глазом и отвернулся. Ох, не понравился мне его взгляд. Нет, не подмигнул он мне – он мысленно в меня прицелился. Тупой, но мстительный, сволочуга. Надо что-то делать, теперь и мне и Ведьмаку, выходя со станции Янов в Зону, следует опасаться выстрела в спину.

Но делать ничего не пришлось, через три дня Шотландца и ещё группу долговцев отправили на Дальний кордон – Бармен сдержал своё обещание. Вот и слава богу, три месяца, аж до следующего каравана, Шотландец пробудет в штрафной роте вдали от станции, а там видно будет, да и на Дальнем кордоне выживают не все.

Ладно, в сторону лирику. Вон, вороны начали сбиваться в стаи, потянулись к месту ночлега – скоро стемнеет, надо поторапливаться. Кстати о воронах, ворон Карлушка не отстал от Ведьмака, прилетел вслед за нами на станцию. Ведьмак каждый день подкармливал Карлушку с рук, посмотреть на это шоу собирались любопытствующие яновцы. Карлушка стал привыкать к людям, правда, в руки, кроме Ведьмака пока никому не давался. А через две недели он не только не улетел на ночлег, а въехал на плече у Ведьмака в здание станции. Больше всего на станции Карлушке понравился буфет. Превратившись во всеобщего любимца и окончательно обнаглев, Карлушка, перелетая от стола к столу, клянчил вкусненькое, а когда ему не давали то, что ему приглянулось – ругался, вызывая всеобщее веселье. Причём ругался он матерно и заковыристо – знакомство с яновцами чрезвычайно пополнило его словарный запас.