Стрелок

– Ладно, давай сюда свою плащ-накидку. Я схожу, посмотрю, что там и как, а ты сиди тут тихо, не светись, – сказал Меченый.

Меченый накинул накидку и, прихватив винторез, спустился с чердака. Вернулся только через полтора часа моего томительного ожидания.

– Бандиты, не меньше полутора десятков. Хорошо окопались, сволочи. «Оседлали» проход между аномалиями, пробиться через их заслон к станции Янов – маловероятно, – доложил Меченый.

– Я так понимаю, других проходов отсюда к станции Янов нет, придется возвращаться? – спросил я.

– Есть одна мысля, – замялся Меченый.

– Говори, – сказал я.

– Тут, внизу, валяется рваный костюм химзащиты, – сказал Меченый.

К чему он это сказал? Я недоуменно молчал.

– К мастерским, с той стороны, подходит ветка железной дороги. Возле стрелки в кювете валяется ручная дрезина. Весит она килограмм, наверно, триста, но вдвоем, я думаю, мы сможем поставить её на рельсы, – сказал Меченый.

– Всем известно, что железнодорожное полотно всё в пятнах радиоактивного заражения. По железной дороге давно никто из сталкеров не ездит и не ходит, – возразил я убежденно.

– Нет там уже пятен радиоактивного заражения, были, да все вышли, один фон остался! – возразил Меченый.

– Зато появились проплешины аномалий, – сказал я.

– Только «Электра» и «Жарка», – сказал Меченый.

– А что, этого мало? Эти аномалии убивают не хуже остальных, – сказал я.

– Послушай, через «Электру» можно пройти. Время перезаряда «Электры» чуть меньше секунды, если бежать за разрядом, то можно проскочить через аномалию невредимым, сказал Меченый.

– А сам-то ты пробовал? – с усмешкой спросил я.

– Да, пришлось попробовать. Помнишь аномалию в туннеле под железной дорогой на Кордоне? Так вот, возвращался я однажды на Кордон, патроны, сам понимаешь, после ходки на исходе. Вот возле того туннеля бандюки меня зажали. Я отстреливался, пока патроны не кончились, а дальше – хоть ложись и помирай. Вот я и рискнул – поднял с земли покрышку от колеса УАЗа и катнул её через аномалию, а сам побежал следом. И, как видишь, остался жив. Вот так и рождаются мифы о Призраках. Представляешь лица бандитов, когда они полчаса вели бой неизвестно с кем, а никого ни перед туннелем, ни в аномалии потом не оказалось.

Положим, насчет Призрака, Меченый не прав – я бывшего сталкера по кличке Матис видел живого. А вот насчет «Электры» Меченый, пожалуй, не врёт.

– А как быть с «Жаркой»? – спросил я.

– А что такое «Жарка»? Это разгорающиеся столбы огня? Но эти столбы тоже не вмиг разгораются. Кроме того дрезина имеет платформу, которая нас и прикроет от огня, – продолжал убеждать меня Меченый.

– А платформа, небось, деревянная, – съехидничал я.

– Вот именно, дюймовая доска – такую враз не прожжешь. Мало? Можем ещё погрузить на платформу шпалы, – сказал Меченый.

– А рваный костюм химзащиты нам нафиг? – спросил я.

Спросил и понял, что я фактически уже согласился с предложением Меченого.

– Мы используем его как детонатор, спусковой крючок. Приладим к дрезине две жердины, спереди к ним прикрутим проволокой за рукава костюм, так, чтобы сапоги костюма волоклись по земле. Вот он-то и будет принимать на себя статический разряд, и отводить его в землю.

– Ладно, давай, попробуем, – после минутного колебанья сказал я.

Верно, говорили, что Меченый – безбашенный отморозок. И я с ним становлюсь таким же.

6. Мастерские (Меченый)

Когда мы наконец-то управились с дрезиной, то, судя по положению солнца, время перевалило уже за полдень. Чтобы поднять дрезину по крутому склону железнодорожной насыпи, нам пришлось изрядно попотеть. Но с помощью кольев, подпорок из шпал и «такой-то» матери, мы всё же закрячили дрезину на рельсы. А потом ещё и затащили на насыпь и загрузили на платформу дрезины четыре шпалы – по две с каждой стороны. А каждая шпала весом не меньше восьмидесяти килограмм. Ноги и руки от перенапряжения тряслись, надо было передохнуть.

– Слушай, Меченый, а чего это ты в процессе подъема дрезины с нормального русского мата перешел на немецкий: «Фарфлюхты», «Швайны-Кляйны» всякие? Ты случаем не немец? – спросил Ведьмак, тяжело дыша и усаживаясь на шпалу на платформе дрезины.

– А ты что, кроме шотландцев ещё и немцев не любишь? – съехидничал я.

– Нет. И всё-таки? – спросил Ведьмак.

– Посмотри на станину дрезины – там шильдик фабричный приклёпан, что-то типа – «Singer» – дрезина немецкая. Вот я и подумал: а не призвать ли немецкую мать в помощь, – ответил я, усаживаясь рядом с Ведьмаком.

– Меченый, откуда могла тут взяться немецкая дрезина? – удивлённо спросил Ведьмак. – Не хочешь же ты сказать …

– Вот именно, осталась здесь ещё со времён второй мировой войны. А может и с первой, – ответил я.

– Ты это серьёзно? Ты думаешь, эта штука всё ещё в рабочем состоянии? – спросил Ведьмак.

– Шутишь, да этому механизму сноса нет! Наши девчонки в детдоме на швейных машинках фирмы «Зингер» на уроках труда шили наволочки для подушек, пододеяльники и трусы для мальчиков. А машинки те были 1985 года выпуска, – сказал я и осёкся – я опять проговорился.