Стрелок

А теперь мне кранты! Я знал, слышал от сталкеров, что будет дальше. Закрутится циклон и, сжимаясь, неумолимо потянет меня к центру. Потом «Воронка», как вакуумная бомба, схлопнется, и воздух в лёгких порвет альвеолы лёгких, а это смерть! Но умирать мне так не хотелось, я усмотрел кусок арматуры, торчащий из земли. Ухватившись за эту арматурину, я прижался к земле. Циклон оторвал меня от земли и развернул, и я, цепляясь за арматуру, фактически повис в воздухе параллельно земле. Из-за скорости воздушного потока стало трудно дышать, я с трудом втягивал в лёгкие воздух. «Схлоп» произошел, когда я уже почти потерял сознание. Меня рвануло к центру «Воронки», я не смог удержать арматуру в руках, но, практически тут же, меня обратной волной отбросило, крутанув несколько раз в воздухе, метров на двадцать назад.

Я лежал на склоне могильника лицом вниз, во рту привкус крови. Разбил, должно быть, при падении губы, но зубы вроде целы. Грудная клетка немного побаливала, но дышалось легко. Повезло, однако, живой, цел и почти невредим!

Покрутил головой, осматриваясь. Мутант был тут как тут, он сидел на нижней ветке ближайшего дерева и, склонив голову набок, с интересом меня разглядывал. Подумалось, неужто он, отвлекая меня карканьем, специально загнал в аномалию? Нет, конечно же, нет, это я сам вляпался, раззява!

– Накаркал? – укоризненно высказался я.

– Сам дур-р-рак, – то ли прокаркал ворон, то ли мне так послышалось.

Я сильно удивился и сел. Ворон слетел с ветки и стал кружить вокруг дерева, под которым я оказался. Сразу вспомнились строки: «Чёрный ворон, что ты вьешься над моею головой?»

– Ты добычи не добьешься, черный ворон, я не твой, – неожиданно для себя продекламировал я вслух.

– Кар-р-р, – обиженно каркнула птица и наконец-то уселась на ветку.

И тут меня накрыло, я наконец-то осознал, что я только что избежал смертельной опасности, и я во всё горло загорланил:

– О чём поёт ночная птица? Одна в осенней тишине. О том, с кем скоро разлучится. И будет видеть лишь во сне. О том, что завтра в путь не близкий, расправив крылья, полетит. О том, что жизнь глупа без риска, И правда всё же победит.

– Заткнись, пр-ридур-рок, – перебила меня птица, спрятавшись за ствол дерева.

О, как, а мутант и взаправду говорящий!

– Слушай, ты, Каркуша, сама заткнись, чего ты разоралась, чего ты хочешь? – разозлился я.

– Кар-рлуша хочет кушать, дай хлебушка, – сказала, высунувшись из-за ствола дерева воронья голова.

Ничего себе, мутант! Где это в зоне он мог пристраститься к хлебу?

– Извини, друг, хлебушка у меня нема. Могу предложить сырок, – я полез в нагрудный карман разгрузки, достал плавленый сырок и, не снимая фольги, бросил его к корням дерева. Мутант тут же слетел на землю и, ухватив сырок лапой, клювом ловко стал срывать фольгу и жадно клевать сыр. Тут я заметил на лапе птицы кольцо. Обычное человеческое кольцо. Кольцо тускло поблескивало, должно быть, позолоченное. Кольцо свободно болталось на мощной лапе птицы, но было ясно – надели его давно, когда этот ворон был ещё вороненком. Ну конечно, это не ворона-мутант, а чей-то ручной говорящий ворон. Да, видать трудно ему приходится – в отличие от местных ворон, он не умеет добывать себе пищу. Интересно, какими путями занесло в зону ручного ворона?

Я поднялся на ноги, ворон подхватив сырок, взлетел на ветку дерева.

– «Вороне как-то бог послал кусочек сыра», – продекламировал я, усмехнувшись. Ворон не подался на провокацию, ничего не ответил.

Ну и бог с ним, с вороном, мне пора подумать о ночлеге.

– Ладно, заболтался я с тобой, Карлуша, мне пора идти. Прощевай, однако, друг, – сказал я, поправляя рюкзак.

Огляделся, сквозь туман невдалеке увидел силуэт знакомого остова трёхэтажного дома. Надо добраться туда пока совсем не стемнело – ночью, да ещё и в тумане, блукать не хотелось. Я двинулся к дому, но, памятуя свою прошлую оплошность, на этот раз шел не торопясь, ежеминутно сверяясь с показаниями приборов и датчиков аномалий.

К развалинам дома я вышел, уже подсвечивая землю фонариком. Мало того, что стояла кромешная тьма, так ещё и плотный туман – луч фонаря пробивал туман максимум на два-три метра. Я знал эти развалины, пару раз я уже ночевал в этом доме. Полуразрушенным лестничным пролётом поднялся на третий этаж. Туман не смог подняться выше второго этажа – бетонные плиты были сухими. Выбрав себе затишный угол, стал устраивать себе лежак на ночь – в одной из комнат снял и притащил в облюбованный угол деревянную дверь, не спать же на рваном линолеуме бетонного пола. По периметру комнаты расставил датчики движения – бережёного бог бережёт. Завернувшись плотней в свой плащ-накидку «Леший», улёгся спать. Засыпая, подумал – интересно, предстоящий день принесет мне, наконец, долгожданные известия о Гуроне и Стрелке, или опять ничего?