Стрелок

Внизу, недалеко от подъезда, но не слишком близко, чтобы не раздражать местных обывателей, стояла неприметная "семерка", слегка побитая, в меру поцарапанная. Цвет белый, но сейчас от белого осталось одно воспоминание – что поделаешь, улицы городов в межсезонье чистотой не блещут, а белый цвет, наверное, самый маркий. Абсолютно неприметная тачка, а главное, не угнанная, искать ее не будут. Из подделок только накладки на номера, которые снимаются в течение пары минут. Надо только найти безлюдное место, но это как раз несложно – рекогносцировка проведена заранее, пути отступления намечены, место, где номера вновь станут настоящими, определено.

Мотор завелся с пол-оборота. Хороший движок, хоть и родной, но за ним Александр следил сам, никому не доверяя – механиком он был вполне приличным, с детства у отца почти в таком же агрегате копался. При должном уходе родные ВАЗовские движки способны служить черт-те сколько, и, кстати, вполне надежны. Конечно, комфорт в машине не тот, что в Мерседесе или, к примеру, Нисане, но для разовых выездов, таких, как сейчас, когда важнее неприметность, это не помеха. Отсутствие кондиционера или бортового компьютера перетерпеть совсем не сложно, а загнав машину в гараж, можно без особых проблем вернуться в свою обычную жизнь, где под задницей удобное кожаное сидение внедорожника, и красивые девушки приветливо улыбаются тебе, а не кривят губы в сторону пролетария, рассекающему по городу в потрепанной "нашемарке".

Неспешно прогрев двигатель (почти час стояла, а на улице не май месяц), Александр, не особенно торопясь, выехал со двора. Помахал рукой по-осеннему одетым бабулькам, которые, сидя на лавочке, перемывали, а заодно и перетирали косточки соседям. Нормальная ситуация. Они если кого и запомнят, так мастера, который приходил делать профилактику телевизионным антеннам, в большом количестве оккупировавшим крышу. Дома здесь были не новые, так что антенны сохранились еще со ставших уже полулегендарными советских времен, вытесняемые постепенно спутниковыми тарелками, но пока что стойко держащиеся и не сдающие своих позиций. В такой ситуации визит человека, который проверяет их состояние, выглядит достаточно естественно, а подобные люди воспринимаются, скорее, как предмет мебели, и не особенно запоминаются.

Впрочем, все это было так, перестраховка. За все время, насколько было известно Александру, милиция еще не разу не обнаружила места, с которого он стрелял. Еще бы, с полутора километров попасть считается если и не невозможным, то, во всяком случае, крайне сложным делом. Впрочем, он и с двух, бывало, работал… Снайпера, который всегда стреляет один раз и никогда не промахивается, ищут намного ближе – еще бы, никто ведь даже предположить не может существования такого уникума, как Александр. О том, что он уникум, Александр знал, отдавал себе в этом отчет и не пытался гордиться или, к примеру, испытывать чувство превосходства по отношению к окружающим. Да, он лучше других стреляет, но зато кто-то может превосходить его в чем-то еще. Кто-то в умении зарабатывать деньги, а кто-то в мастерстве пускать мыльные пузыри. Это ерунда, конечно, но ведь превосходят же, поэтому стоит быть осторожным и не зазнаваться – мало ли, на что ты нарвешься. Некоторые таланты могут быть куда опаснее, чем доведенное до совершенства мастерство выпускания колец табачного дыма изо рта.

Сменив номера и не торопясь выехав на дорогу, Александр поехал к гаражу. Ехал так же, как и остальные – где-то чуть-чуть превышая, где-то не совсем правильно перестраиваясь, но – в меру. Сейчас, когда милиция уже стоит на ушах, но не начала еще всерьез перекрывать дороги по всему городу, лучше всего было не выделяться. И лихач, и чересчур аккуратный водитель привлекают внимание, но серый человечек растворяется в серой массе себе подобных. Меньше опасности, что остановят, устроят шмон. Пусть и формальный, но шмон, и могут по собственной глупости и неуклюжести найти тайник с винтовкой. Дуракам и неумехам, порой, хотя и редко, везет сильнее, чем профессионалам, которых в органах становилось все меньше. Профи уходили на вольные хлеба, охранять банки, магазины, кто посерьезнее – крутых дядей с большими деньгами. Конечно, вероятность невелика, но мало ли – зачем рисковать? Александр вообще рисковать не любил, и от адреналина в крови не тащился, поэтому не старался быть круче, чем следовало. А то вон идут в спортзалы – карате-самбо-бокс, двести кило от груди и прочие радости жизни. И какой, скажите, в этом смысл? Он, если потребуется, положит любого с безопасной дистанции и уйдет незамеченным. Пуля в голову – лучший прием в рукопашной. Нет, разумеется, Александр и сам тренировался понемногу, но больше для себя, чтобы форму поддерживать. Ну, еще от пары случайных хулиганов, случись что, отмахаться. Случайности – это штука такая, можно нарваться, где не ждешь, но нагружаться сверх необходимого минимума он не хотел. К тому же, ложное ощущение собственной крутизны может толкнуть, в перспективе, на необдуманные поступки. Оно надо?