Стрелок

— Спички у меня есть, — весело проговорил человек в черном, — но я подумал, тебе понравится что-нибудь колдовское, магическое, что это тебя позабавит, стрелок. А теперь можешь готовить себе обед.

Складки его плаща разошлись, и на землю упала тушка жирного кролика, уже освежеванная и выпотрошенная.

Стрелок молча насадил тушку на вертел и пристроил его над огнем. В воздухе разнесся аппетитный запах. Солнце село. Лиловые тени жадно протянулись ко впадине на отроге горы, где человек в черном решил наконец встретиться со стрелком для последнего противостояния. В желудке стрелка уже урчало от голода, но когда кролик прожарился, он без слов протянул вертел человеку в черном, а сам запустил руку в свой похудевший рюкзак и достал последний оставшийся у него кусок солонины. Мясо было соленым, как слезы, и разъедало рот.

— Совершенно не нужный жест, — человек в черном от души забавлялся и ухитрялся при этом казаться рассерженным.

— И все-таки, — усмехнулся стрелок, и усмешка его вышла горькой, наверное, из-за крошечных ранок во рту, образовавшихся в результате длительного авитаминоза, на которые попала соль.

— Боишься, что ли, наколдованного мяса?

— Да.

Человек в черном откинул за спину капюшон.

Стрелок молча смотрел на него. В каком-то смысле лицо человека в черном оказалось досадным и даже несколько тревожным разочарованием: красивое, с правильными чертами, безо всяких отметин или глубоких морщин, которые выдают человека, познавшего тяжелейшие времена и посвященного в тайны великие и неведомые никому. Длинные черные волосы, сейчас — спутанные и растрепанные. Высокий лоб. Темные сверкающие глаза. Неопределенного вида нос. Полные, чувственные губы. Цвет лица бледный, как и у стрелка.

— Я думал, ты старше, — наконец вымолвил он.

— Какая разница? Все равно я почти бессмертен. Я мог бы, конечно, явить тебе то лицо, которое ты ожидал увидеть, но я решил показать тебе то, с которым я… гм… родился. Смотри, стрелок, какой закат!

Солнце уже ушло с небосклона, и небо на западе озарилось воспаленным зловещим светом.

— Смотри, стрелок. Ты не скоро увидишь следующий восход. Эта ночь может затянуться надолго. Очень надолго, — тихо выговорил человек в черном.

Стрелок вспомнил про черный провал под горной грядой и поднял глаза к небу, где распростерлись бесчисленные созвездия.

— Это уже не имеет значения, — так же тихо ответил он. — Теперь — нет.

* * *

Человек в черном плавно и быстро перетасовал колоду. Карт было много. Обратную сторону их украшали какие-то замысловатые завитки.

— Это карты Таро, — говорил человек в черном. — К обычной колоде я добавил еще и символы моего собственного изобретения. Смотри внимательно, стрелок.

— Зачем?

— Я буду предсказывать тебе будущее, Роланд. Нужно открыть семь карт, одну за одной, и посмотреть, как они лягут по отношению друг к другу. Я этим не занимался уже лет триста. И есть у меня смутное подозрения, что такого, как у тебя, расклада, у меня еще не было. — Нотка насмешки вновь прокралась в его голос, как кувианский ночной лазутчик с зажатым в руке ножом. — Ты последний. Последний в мире искатель приключений. Последний крестоносец. И тебе это нравится, да, Роланд? Тебе это льстит? Однако ты даже не представляешь, как ты сейчас близко к Башне. Как близко во времени. Миры вращаются у тебя над головою.

— Тогда открой мне мою судьбу, — хрипло проговорил стрелок.

Перевернута первая карта.

— Повешенный, — объявил человек в черном. Темень скрывала его лицо еще лучше, чем капюшон. — Но сама по себе, без других карт, она означает не смерть, а силу. Повешенный — это ты, стрелок. Тот, кто вечно бредет к своей цели над бездонными пропастями Аида. И одного спутника ты уже сбросил в пропасть, верно?

Он перевернул вторую карту.

— Моряк. Обрати внимание: чистый лоб, щеки, не знавшие бритвы. В глазах — боль и обида. Он тонет, стрелок, и никто не бросит ему веревку. Мальчик Джейк.

Стрелок поморщился, но ничего не сказал.

Перевернута третья карта.

Омерзительный бабуин, скаля зубы, сидит на плече у молодого мужчины. Лицо юноши, искаженное стилизованною гримасой ужаса, запрокинуто вверх. Присмотревшись, стрелок увидел, что бабуин держит плетку.

— Узник, — сказал человек в черном.

Пламя костра тревожно дернулось, отбросив тень на лицо человека на карте, и стрелку показалось, что нарисованное лицо скорчилось в выражении безмолвного ужаса. Стрелок отвел взгляд.

— Правда, что-то в нем есть угнетающее? — Казалось, человек в черном едва сдерживает смешок.

Он перевернул четвертую карту. Женщина — ее голову покрывает шаль — сидит у прялки. Стрелку представилось, что она хитровато улыбается и плачет одновременно. Или это только почудилось изумленному взору?

— Госпожа Теней, — заметил человек в черном. — Тебе не кажется, что у нее два лица, стрелок? Так и есть. Истинный Янус.

— Зачем ты мне показываешь все это?