Стреляющие руины

Таким образом, первый этап процентов на семьдесят можно считать отработанным. Тридцать процентов Ицхак Леви сбрасывал на последствия пьянки украинских ракетчиков и на умение русских летчиков работать быстро. Но в любом случае есть подстраховка. Один участок прикрывают два комплекса «Бук». Если самолет «подавит» один, второй сможет сбить самолет. Это уже какая-то гарантия, которой полковник Чарльз с большим трудом сумел добиться, несмотря на все сопротивление генерального штаба, желающего прикрыть Тбилиси от бомбовых ударов и пренебрегающего политической составляющей кампании. В генеральном штабе не понимают, что если русские захотят уничтожить Тбилиси, они могут и без самолетов обойтись. Достаточно поставить на своей территории дивизион «Искандеров» – и хватит получаса, чтобы Тбилиси перестал существовать. Но, согласно данным ЦРУ, «Искандеры» к границе не перебрасывались. Это успокаивало, хотя было известно, что, российские «Искандеры» умеют удачно от спутников прятаться...

Тем не менее, выбить на операцию два комплекса «Бук» с украинскими экипажами удалось, и это давало им шанс на удачное начало. Подумав, отставной подполковник спецназа против цифры «1» написал: «70>. Обсуждение первого этапа закончилось, но захотелось выяснить кое-какие детали.

Ицхак вытащил спутниковую трубку и набрал номер Бессариона.

– Слушаю вас, мистер Леви, – быстро отозвался капитан.

– Бесо, вестей от твоих мальчиков нет?

– От каких?

– Которые соленое сало с чачей не любят...

– Нет, мистер Леви. У одного есть «сотовая» трубка. Связь здесь есть. Я позвоню, потом перезвоню вам.

– Скажи номер, я сам позвоню...

– Он не разговаривает по-английски. Он и по-грузински плохо разговаривает. Он вообще плохо разговаривает, но хорошо бьет...

– Ладно. Я жду твоего звонка...

Положив трубку на стол, Ицхак налил себе кофе, и маленькими неторопливыми глотками, с наслаждением, совсем не так, как полковник Чарльз, выпил чашку. И старался в это время думать только об аромате кофе, но совершенно не думать о предстоящей операции.

Бессарион позвонил через полторы минуты. Чашка еще была выпита только наполовину.

– Да, Бесо, слушаю тебя...

– Я дозвонился. Там все нормально. Они застрелили одного старика из ближайшего села. Принес бутыль чачи на продажу. Видимо, уже не в первый раз. Ракетчики жрут сало без чачи. Приходят в себя, и ситуацию оценивают правильно...

– Адекватно... – сам себе сказал Леви.

– Что-что? – не понял Бессарион.

– Ничего. Спасибо, Бесо. У тебя все нормально?

– Как только в небе прозвучит команда, я выгоняю на работу оцепление. Чтобы встали заранее. Перестрахуюсь лучше... И буду ждать приезда Автандила...

– Хорошо, Бесо. Не забудь стереть в трубке мой номер...

– Обязательно, мистер Леви. Я всегда это делаю...

Теперь трубку можно было убрать в карман и спокойно допить кофе. С наслаждением...

* * *

Ицхак Леви написал на листе цифру «2»...

И стал «прогонять» ситуацию... Здесь он вообще не сомневался в успехе. Во-первых, Автандил был самым, пожалуй, надежным офицером среди всех «командос», что готовил Ицхак Леви. Во всех отношениях... И как боец – первоклассный, и как командир – исполнительный и авторитетный, точный до мелочей, аккуратный как в делах, так и в разговорах. Даже не зная английского, как и большинство членов «командос», впрочем, он и через переводчика, и без переводчика, знаками и жестами, умел общаться с преподавателем и понимать его лучше других. На него можно было полностью положиться. И Ицхак полагался. Там, в районе Хетагурово, вообще не может быть сбоя, потому что и действовать-то «командос» будут за спинами пехоты и за броней танков, которые подавят блок-пост осетинских миротворцев. Слишком большие силы помогают Автандилу, чтобы он мог допустить промах. Необходимо только подъехать после окончания боя, выбрать среди трупов пять русских и отвезти их Бессариону. А там уже начнется новый этап...

Ицхак хотел уже поставить против цифры «2» отметку «100>, но что-то остановило его руку. Какое-то непонятное беспокойство, и он никак не мог разобраться в характере этого беспокойства. Но, еще раз все проанализировав и даже прогнав ситуацию так, словно присутствовал там и наблюдал все со стороны – начиная с первой атаки танков и движения пехоты, при этом позволив осетинам подбить один танк из гранатомета, до того момента, когда Автандил встретится в условленном месте в Бессарионом, обменяется паролем и перейдет к капитану в подчинение, – Ицхак еще раз убедился, что причин для беспокойства нет. Впрочем, он хорошо знал подобное чувство. Это было чувство спортивного болельщика, волнение болельщика перед выходом любимой команды на поле на ответственную игру. Что уж скрывать от самого себя, Автандил был его любимчиком, и он желал ему только успеха. Слишком сильно желал, и оттого появилось волнение. Потом, когда все начнется, это волнение пройдет. Волнение к болельщику приходит перед матчем, но уходит сразу после первого свистка судьи и первого удара по мячу...

И Ицхак вывел на бумаге то, что намеревался написать раньше – «100>.