Стреляющие руины

– Нет, не отметает, – сказал Мочилов. – Просто показ будет, скорее всего, в другом варианте и при других обстоятельства. Какая-то многоходовая сложная провокация против российских вооруженных сил. Мы прослушивали разговоры подполковника Леви. Он беседовал с неким полковником Редди Чарльзом, которого мы сейчас тоже прослушиваем. Там завязана еще система ПВО, скорее всего комплексы «Бук», управляемые украинскими специалистами. Леви жаловался Чарльзу, что ракетчики пьянствуют и закусывают соленым салом – намек на национальность ракетчиков. Леви принял какие-то кардинальные меры против этого, и надеется, что к нужному времени ракетчики отрезвеют. Давай сопоставлять... Нужны тела российских военнослужащих, и нужны к тому времени, когда начнутся полеты нашей авиации. И здесь же завязан комплекс ПВО, предположительно, один из тех двух, что выставлены в районе коридора для полетов на Тбилиси и старательно замаскированы в отличие от других комплексов. Что все это может значить?

– На этот вопрос, товарищ полковник, я смогу ответить только тогда, когда буду знать... Могу только предположить, что грузины надеются, что будет сбит самолет и они смогут захватить еще и пилота. Для этого выставлен какой-то коридор из «командос», но эти данные не проверенные, пленник знает это только по слухам. И как связать сбитый самолет с телами убитых русских? Не могу ничего подходящего придумать...

– Как планируешь дальнейшие действия? – спросил полковник.

– Я вижу два варианта. Согласно первому, мы просто выходим в район нашего интереса и наблюдаем все, что будет происходить. Но я не уверен, что в этом случае мы сможем эффективно вмешаться, даже если будет необходимость, потому что грузинская сторона сосредотачивает там серьезные силы своих «командос», значительно нас превосходящие. Согласно второму варианту, мы едем на машине. Они ждут пятерых мертвых россиян, а получат живых и вооруженных. И даже атаку с их стороны в момент, когда никто такой атаки не ожидает. Там, на месте, в критический момент, используя фактор неожиданности, мы уже сможем разобраться более кардинально. По крайней мере, сумеем сорвать какие-то планы за счет разрушения инфраструктуры операции. Второй вариант, конечно, опаснее, но он мне нравится больше... Кроме того, мы можем задействовать в операции группу осетинских миротворцев, которые поддержат нас огнем. Машина большая, посадить можно многих. Я проверил, при сложенных задних сиденьях, мы с десяток человек посадим так, что их будет не видно в окна. Серьезный сюрприз для «командос»...

– Мне тоже этот вариант улыбается больше, – согласился полковник. – Хотя он не идеален. Я лично вижу здесь слабое звено – тебе придется принимать участие в боевых действиях до того, как возникает необходимость. Но в первом варианте тоже достаточно слабых звеньев. Если с той стороны движется грузинская армия, группе будет сложно лавировать между ее частей, и есть большая вероятность попасть в неприятную переделку. Там тоже без стрельбы будет обойтись трудно. Тем более если пойдут танки. По пересеченной местности от танка не уйдешь даже на внедорожнике. Значит, Василь Василич, остановимся пока на втором варианте... Действуй, исходя из обстановки. Я сейчас доложу командованию. Если будут возражения, сразу позвоню. Будет корректировка, позвоню тоже...

* * *

Слабое звено подполковник Ведьмин отлично видел сам...

Все упиралось во время. Любая боевая операция всегда упирается во время – его катастрофически не хватает, и приходится что-то сокращать, чтобы в нужный момент оказаться в нужном месте и провести запланированные действия. В данном же случае времени был значительный, слишком значительный избыток, и этот избыток следовало как-то ликвидировать. Просто отсиживаться на блок-посту невозможно. Здесь будет бой, и бой будет вестись насмерть, потому что грузинские войска не пожелают оставить у себя за спиной противника, и постараются блок-пост уничтожить, тем более что такой категоричный приказ они уже наверняка получили. Армия должна создать плацдарм для действий «командос»... Именно так, а не наоборот, как обычно случается в военной практике, где части спецназа, такие же «командос», обычно идут впереди, выполняют какую-то сложную задачу по захвату, а потом уже идет армия и пользуется результатом, которого удалось достичь спецназу. И потому это уже само по себе настораживало.

Стоило подумать, как себя вести в такой ситуации. Спрятаться куда-то, и оставить миротворцев-ополченцев без помощи профессионалов не позволяла совесть и гордость воина. Да и где отсидишься, если не знаешь, куда грузинская армия двинет? Сразу прорваться за спины готовым к атаке батальонам можно, но за ними наверняка идет вторая линия, которая может на тебя наткнуться, и результат будет точно таким же.