Стреляющие руины

– Он выходец из Грузии. Двойное, кажется, гражданство. Он – генерал только грузинской армии, при этом остается полковником израильской армии. Мы с ним хорошо знакомы по нескольким операциям в Палестине и в Ливане.

– Мы лично не встречались, но позвонить я могу.

– Что еще следует попросить?

– Все остальное решаемо и на моем уровне...

Арчил Нугзарович пожал плечами и пододвинул телефонный аппарат внутренней связи. Номер первого заместителя начальника генштаба нашелся на столе в списке под стеклом. Разговор велся на грузинском языке, и Ицхак Леви мало что понял, точно так же, как мало что понял Арчил Нугзарович, когда слушал разговор отставного подполковника с грузинским генералом, потому что они разговаривали на иврите.

Наконец, Ицхак положил трубку на аппарат.

– И что? – сразу поинтересовался Арчил Нугзарович, потому что лицо Леви не выражало ни радости, ни недовольства, и прочитать по нему ничего было нельзя.

– Через час команда будет полностью готова. Мне дадут из тех парней, которых я сам готовил, и мы найдем взаимопонимание. Дело за вами...

– Дело не за мной, – слегка повеселел Арчил Нугзарович. – Дело сейчас за президентом России. Даст он или не даст распоряжение о сухопутном вторжении. Без этого все наши хлопоты напрасны.

– Они не напрасны. Они – превентивная мера. Как предохранитель в электронном приборе. Будет перепад напряжения, предохранитель сработает и спасет весь прибор. Точно так же и мы... Будет перепад сил, мы сработаем, и, возможно, спасем Грузию. Звучит это, я понимаю, громко, но так может произойти...

– А может и не произойти, потому что заменить человека несложно.

– Во-первых, Арчил Нугзарович, невозможно сразу войти в курс дела. Во-вторых, неизбежен психологический шок, который на какое-то время парализует российскую армию. А дальше дело армии, как моментом воспользоваться...

* * *

Поскольку обещание Ицхак получил не столько от грузинского генерала, сколько от израильского полковника, он ни секунды не сомневался, что оно будет выполнено. И через час уже сел за руль «Ленд Ровера Дефендер», а следом за ним в машину загрузилось и семь бойцов «командос» во главе со старшим лейтенантом, занявшим правое переднее сидение.

– Как настроение, Акаки? – спросил Леви у командира группы.

– Боевое, господин подполковник. Сидеть надоело. Хорошо, хоть вам понадобились...

– Тебе в группу так и не дали снайпера?

– Моего убили на границе.

– Я в курсе.

– Обещали нового, как только будет выпуск на курсе... Нам нужен сейчас снайпер?

– Обойдемся. Там, куда мы едем, есть два своих. Надеюсь, что оба живы.

В столице Грузии в этот вечер не было на улицах почти никакого автомобильного движения, да и людей на тротуарах заметно поубавилось. Весть о том, что российская авиация начала бомбардировки Грузии, облетела уже все дома. И нашлось мало желающих без дела не то что выезжать, просто выходить на улицу. Ехать можно было спокойно, и ехать быстро. Тем не менее, Ицхак Леви соблюдал все правила дорожного движения и ни разу не проскочил перекресток на иной сигнал светофора, кроме зеленого.

Город они покинули быстро. Теперь уже шоссе Тбилиси – Гори не было настолько запруженным, как раньше. Та техника, которой следовало быть занятой в операции, уже почти вся ушла в сторону линии наступления. А те небольшие части, что еще были на дороге, можно было без труда обогнать, используя хорошие ходовые качества машины.

– Я бы предпочел проселками добираться... – неуверенно сказал Акаки.

– Много времени потеряем.

– Зато останемся живы... – добавил старший лейтенант, глядя не на Ицхака, а куда-то далеко вперед.

– У тебя, должно быть, больше информации, чем у меня, – предположил отставной подполковник. – Выкладывай...

– Насколько я знаю, полчаса назад дорога была разбомблена в трех местах. Самолеты атаковали наши маршевые колонны. Дорога сильно разрушена, особенно в одном месте. Там был большой взрыв, даже высказывалось предположение, что русские применили бомбу объемного взрыва, которая все кругом выжигает. Потом только выяснили, что в колонне шли три машины с боеприпасами для танков. Взорвалась одна, сдетонировали и другие. Вместо дороги – яма...

– Я надеюсь, что мы яму сумеем преодолеть, – упрямо сказал Леви. – Я не думаю, что самолеты будут бомбить одну единственную машину, да еще с красным крестом на крыше. Мы сейчас едем как санитары. Это в нынешние времена лучшая маскировка. Правда, не во всех странах срабатывает. Тем не менее, лучше я придумать не смог ничего...

– Скоро стемнеет, на красный крест с самолета внимания не обратят. Они просто не увидят его. И накроют ракетой...

– Краска хорошая. Не будут стрелять.