Стреляй первым

— Ты на кого меня там бросил? — свирепо спросил Шульц на пороге гостиничного номера. — Ты что, смерти моей хотел, ублюдок?

После этих слов чемодан полетел в голову Максу, но был благополучно пойман и аккуратно поставлен на пол.

— Феликс Эдуардович, я же… — начал оправдываться Макс, но хозяин был в бешенстве и не слышал его жалкого лепета.

— Ты же! Ты же! Я, как заяц, бегал по всей Москве от этой сволочи! А ты где был? Ты что, так обожрался, что из машины вылезти не мог?! Идиот!

— Но ведь я же…

— И я еще плачу тебе деньги! За что, спрашивается?!

— Феликс Эдуардович, но ведь я второго кончил, — продолжал настаивать Макс.

— Кончил? Ты о чем, Максик? Меня чуть не грохнули, а ты…

— За вами один бежал, а потом еще и второй. Второго я кончил, а первого не успел…

— Это правда? — строго спросил Шульц.

— Честное слово, — Макс перекрестился.

— Да ладно, — Шульц устало сел на кровать. — Не в тебе дело…

— А в чем же? — Макс сел рядом.

— Ты еще не въехал? Трудно тебе придется в жизни с такими мозгами, — покачал головой Шульц. — Как ты думаешь, кто это на нас охоту устроил?

— А я откуда знаю? Кто-то…

— Кто-то… — передразнил его Шульц. — Наш общий друг Гриша, вот кто.

— Он же нам деньги дал…

— И тут же под пулю подвел. Видел я его глаза, когда все это началось. Такая радость у него была в глазах — это что-то! Так он хотел, чтобы меня пришили!

— Ну и чего делать будем?

— Первым делом сматываемся из этой вшивой гостиницы. А там видно будет. Одно могу тебе сказать, Максик. Я таких вещей не забываю и не прощаю.

— Это вы к чему?

— К тому, мой дорогой, что на месте Гриши Резниченко я бы немедленно начал составлять завещание. Хотя нет, — Шульц медленно покачал головой. — Не надо ему составлять завещание. Бесполезное дело.

— Почему? — Макс между делом открыл чемодан и наслаждался видом зеленых купюр.

— Потому что завещать ему будет нечего, да и некому.

Глава 20

Вернувшись в офис, Резниченко велел Вадиму подождать в вестибюле, а сам прошел в свой кабинет.

— Григорий Александрович, а как же… — удивилась Анжела.

— Все в порядке, сейчас позвоню кое-кому и поеду.

Он закрыл за собой дверь и набрал номер Кожина.

— Слушай, Толик…

— Вы уже вернулись? Ну как, удачно? — жизнерадостным тоном отозвался Кожин.

— Да не знаю! Я видел только, как он очень быстро убегал по улице.

— Минутку, — более серьезно сказал Кожин. — Он — это кто?

— Тот, которого я просил… убрать из моей жизни.

— Так он еще бегает?

— Когда я его последний раз видел, он очень быстро убегал.

— От кого?

— Ну, наверное, от тех специалистов, которых ты нанял на мои деньги.

— Ах вот оно что… ну тогда не стоит беспокоиться, от специалистов он далеко не убежит.

— Хотелось бы надеяться, только… — неуверенно проговорил Резниченко.

— Что такое, Григорий Александрович? Какие сомнения? — попытался его успокоить Кожин. — Не волнуйтесь…

— Очень большие сомнения, Толик. Потому что если у вас сорвалось, то мне полный и безоговорочный п… ц!

— Не надо быть таким пессимистом, Григорий Алек-(сандрович…

— Побыл бы ты на моем месте, посмотрел бы я на тебя! Оптимист хренов!

— Минутку. Давайте успокоимся. Пока еще ничего не известно, давайте дождемся ясности. А тогда уже и…

— Какой ясности? Когда он ко мне придет, живой и невредимый, сунет под нос пистолет…

— Без паники. Не создавайте сами себе нервный срыв. Как только появятся точные сведения, я моментально вам сообщу. И мы сразу придумаем, что делать дальше.

— Да уж… Дальше. Я надеюсь, что после сегодняшнего дня будет и «дальше».

После этого Резниченко позвонил домой:

— Как ты там? Все нормально?

— Конечно, — ответила Ольга. — Светка приехала, довольная, веселая…

— То есть как Светка? — не понял Резниченко. — Она же должна была до понедельника в Питере развлекаться…

— Да вот решила вернуться пораньше. Говорит, соскучилась. А у тебя как дела?

— Ничего… — Григорий Александрович задумался. — Послушай, ты не хотела бы съездить куда-нибудь на ближайшие дни?

— Куда? — оторопела Ольга. — И зачем? Я что-то…

— Ну тут возникла ситуация… Короче, лучше вам со Светкой куда-нибудь прокатиться. В Прагу, например. Или в Хельсинки.

— Я пока не понимаю, зачем это все… Но Светка только что с поезда и вряд ли она захочет куда-то завтра уезжать.

— Так надо. Я не могу все объяснить, но лучше вам уехать из Москвы, — настойчиво твердил Резниченко одну и ту же фразу.

— Ты что-то скрываешь, — сказала Ольга. — Давай-ка приезжай домой и попытайся нам объяснить, что сможешь. Если ты нас убедишь…

— Я уже еду, — сказал Резниченко и повесил трубку. Он еще раз распрощался с Анжелой и вышел в вестибюль к Вадиму.

— Ты готов?

— Всегда готов, Григорий Александрович.

— Тогда поехали.

Садясь в машину, он вспомнил, что надо было предупредить жену насчет Шульца и любых подозрительных звонков по телефону или в дверь. Снова возвращаться в кабинет и шокировать Анжелу он не стал, а попросил Вадима остановиться у телефона-автомата.

Вадим беспрекословно выполнил желание шефа. Этот странный звонок с улицы, равно как и происшествие в «Пицца-хат», Вадим немедленно запомнил и внес позже в специальный файл «Странный Резниченко».