Стреляй первым

— Возможно. Но раз я здесь главный, то я буду требовать, чтобы вся сумма денег передавалась тем людям. Лишние неприятности нам ни к чему. Так вот, если они убедятся, что деньги получены целиком, то сообщают мне номер и код второй ячейки.

— То есть ты им снова позвонишь? — уточнил Артем.

— Да. Каждый раз ячейка будет в разных вокзалах. Они также поставили условие: не пытаться проследить, как будут забирать деньги из ячеек. Иначе все прекращается, и мы не получим ничего.

— Они ставят слишком много условий. А что получим мы?

— То, что всегда. Деньги и несколько минут острых ощущений.

— И всего будет три места, откуда мы возьмем бабки?

— Да. Три места, три вокзала, три ячейки…

— Это что, специально так задумывалось? — усмехнулся Артем.

— Не знаю. Но мне нравится повторение цифр. Есть в этом какая-то магия…

— Не знаю насчет магии, но могу точно сказать, что мы завтра здорово вспотеем, бегая по камерам хранения и таская туда-сюда мешки с деньгами. Там, конечно, людное место, легче затеряться, но и милиции там хватает.

— Это я знаю, — ответил Рыжему Иван. — Но разве я говорил, что мы отправляемся на пикник за город? Деньги всегда достаются тяжело. Быстрые деньги — особенно. Обнадежить вас могу только одним: насколько я знаю, все три места находятся в разных частях города. Когда милиция бросится в один район, мы уже сработаем в другом и так далее. Им тоже придется попотеть.

— Это не очень меня обнадеживает, — сказал Рыжий. — Если милиционер долго и бестолково носится по городу, он становится злым.

— И снова скажу: это будет не пикник. Это будет работа, которую способны сделать подготовленные, хладнокровные и умные люди…

— Спасибо за комплимент, — иронически кивнул Артем.

— Поэтому, Кирилл, твой брат останется здесь.

— Понятно.

— И если мне не изменяет память, кто-то собирался пригнать сюда машину.

— Это был я, — Рыжий поднялся из-за стола. — Не забудь ей позвонить, а то она может меня неправильно понять.

— Не забуду.

Когда полтора часа спустя перед подъездом остановилась «тоёта» и оттуда вылез довольный содеянным Рыжий, у Ивана немного отлегло от сердца. У него появилась надежда, что эта пестрая компания способна на какие-то серьезные дела.

— Все прошло нормально? — спросил он у Рыжего, который едва сдерживался, чтобы не расплыться в довольной улыбке.

— Более-менее. Она начала расспрашивать, можно ли вытащить ее Сережу на волю и как он там вообще… Ну я ей рассказал, что смог. Фантазия у меня богатая.

— Отлично, — Иван похлопал его по плечу. — Я очень надеюсь на тебя завтра. У тебя больше опыта, чем у нас всех. Присматривай там за остальными.

— Все будет хорошо.

— Мне бы твое спокойствие, — позавидовал Иван, который последние минут сорок в ожидании Рыжего курил не переставая.

— Мое спокойствие? — удивленно уставился на него отставной майор. — Ты шутишь?

— Нет, а что здесь смешного?

— Ах, черт! — Рыжий с досадой хлопнул себя по лбу. — Я же тебе не говорил, из-за чего меня комиссовали.

— Из-за чего?

— Психическая неуравновешенность. Особенно в критической ситуации, в бою, например. Теряю самоконтроль…

— И в чем это проявляется? — тихо спросил Иван. Ему было очень плохо.

— Стреляю направо-налево, слух как будто отключается…

— Спасибо, что сказал, — убитым голосом сказал Иван.

— Ну я надеюсь, что завтра ничего такого не будет. Это же не бой в джунглях, в конце концов. А потом, я же лечился.

— Успешно?

— Да я не знаю. У меня уже давно не было критических ситуаций. Сам знаешь: пейнтбол — просто детские игрушки… Не было случая проверить, насколько меня сумели вылечить.

— Понятно.

На кухне странное выражение лица Цветкова заметил Артем и негромко спросил:

— Что-то случилось?

— Пока нет.

— А когда случится?

— Возможно, завтра.

— Это я знаю, — Метельский внимательно оглядел Ивана. — И все-таки, что происходит?

— Все хорошо. Все прекрасно. Лучше и не бывает, — сказал Иван, но выражение его лица заставляло думать, что произошло нечто ужасное. — Все отлично. Иди отдыхай, высыпайся перед завтрашним днем.

— А там еще есть где?

— На полу. Ты уж извини, что тебя так стеснили…

— Ничего. Я перетерплю. Только ты не волнуйся.

— Я-то не волнуюсь, — странно высоким голосом произнес Иван, — уж я-то совершенно спокоен. Абсолютно. Чего и тебе желаю.

— А я вообще как лед.

— Рад за тебя.

Иван смотрел в темнеющее небо за окном, и мысли путались в его голове: «Это будет полная труба. Нас завтра перещелкают как котят. При первой же попытке. Ничего себе набрал профессионалов. Умных, хладнокровных и опытных. Один — псих, другой — калека, третий — с изуродованной рукой. Плюс этот пацан… Нас убьют, нас всех завтра убьют. А поворачивать назад поздно. В одиночку я это дело не потяну. И что же делать? Ничего. Все уже случилось. Теперь нужно просто сделать то, что нужно, даже с этими людьми. Спокойствие, только спокойствие…»

Он прислушался — из комнаты доносилось ровное сопение четырех мужчин. Великолепная Четверка: Хромой, Беспалый, Псих и Младенец.