Стреляй первым

— Ты сначала выучись, — назидательным тоном заявил Иван. — Занятий не пропускай, домашние задания делай. Родительских собраний у вас там не предвидится? А то ведь я приду.

— И что ты сделаешь, если мне поставят двойку? — Настя приблизила к нему свое лицо так, что они коснулись друг друга носами.

— Я тебя зверски отшлепаю, — Иван протянул под столом руку и дотронулся до колена жены. Та изобразила возмущение оскорбленной невинности:

— Это еще что такое?

— Рука, — виновато сказал Иван.

— Следует ли мне это понимать так: «Я буду по тебе очень скучать в командировке»?

— Конечно.

— Следует ли это понимать, как приглашение выйти из-за стола?

— Естественно.

— Я не ошиблась, и это приглашение проследовать в спальню?

— Ну нет, — с придыханием сказал Иван. — До спальни я не дотерплю.

Глава 23

Когда Настя уснула, Иван осторожно высвободил правую руку из-под ее головы и вылез из постели. В отличие от большинства женщин, которых ему приходилось знать, Настя после любви предпочитала сразу засыпать, а не затевать продолжительные беседы на лирические темы. Сейчас это было как нельзя кстати.

Сначала Иван просто собирался выкурить на балконе сигарету, а потом пойти спать. Но тут его посетила одна забавная мысль. Настолько забавная, что он усмехнулся. И настолько глупая, что он попытался от нее немедленно отмахнуться. Однако эта мысль возвращалась к нему снова и снова как бумеранг, и как бумеранг снова и снова лупила ему по голове, призывая прислушаться.

Незаметно для себя Иван потянулся за второй сигаретой, все обдумывая и разглядывая с разных сторон нежданно посетившую его идею. В начале второго он решил: «Будь что будет. Пойду спать, если проснусь раньше семи, то попробую. Если позже — то черт с ней».

В таком подходе заранее содержался обман, подвох, адресованный неизвестно кому. Очевидно, самому Ивану. Потому что он прекрасно знал особенность своего организма просыпаться именно тогда, когда нужно. И, конечно же, Иван проснулся без пяти семь.

— Придется попробовать, — прошептал он то, что было ясно еще в половине второго ночи.

Из-за задернутых штор едва пробивался утренний свет. Иван быстро натянул джинсы, набросил на плечи рубашку и на цыпочках пошел к дверям.

— Ты куда? — сонно спросила Настя.

Он застыл с занесенной в шаге ногой:

— За билетами на поезд, днем неохота в очереди париться. А с утра нет никого в кассах…

— А… — Настя снова уронила голову на подушку, а Иван не мешкая выскочил из комнаты.

Застегивал рубашку он уже на лестничной площадке, а шнурки на кроссовках завязал, сидя в машине.

Перед тем как включить зажигание, Иван еще раз задумался: такого он раньше никогда не делал. Это было не по правилам, и Диспетчер бы за такое по головке не погладил. Если бы узнал.

«А он не узнает», — решил Иван и повернул ключ.

Настя сквозь сон услышала шум отъезжающей машины и повернулась на другой бок, при этом левая ее рука на долю секунды оказалась перед глазами. Сознание автоматически зафиксировало светящиеся цифры 7:03.

Она еще несколько минут подремала, а потом снова взглянула на часы.

— Интересно, — пробормотала она. — Куда это он сорвался? До этих касс пять минут езды, а открываются они в девять часов… Или он забыл?

Все-таки этот факт не разбудил в Насте подозрений, и она проспала до девяти часов. Но позже, когда, приготовив завтрак, Настя села ждать возвращения мужа, подозрения зашевелились в ее сердце снова. Иван не приехал ни в десять, ни в одиннадцать.

Это что — очень большая очередь за билетами? Так это теперь называется? Настя начала нервничать, не зная, то ли ей волноваться по поводу долгого отсутствия мужа, то ли бесноваться, потому что Иван ее обманул.

К полудню она уже ходила из комнаты в комнату, как разъяренная пантера в клетке. В два часа дня начинались занятия на курсах, и Настя решилась:

— Ладно, вернешься из своей командировки, поговорим! И не дай Бог, если от тебя будет пахнуть чужой бабой!

На курсах был день работы с компьютером, и Настя так барабанила пальцами по клавиатуре, что преподаватель даже сделал ей замечание.

Глава 24

Иван между тем торопился: осуществить свою идею он мог только в случае собственной проворности и везения. Могло случиться и так, что его утреннее пробуждение и гонка по городу уже бессмысленны.

Эта мысль была порождена не стихающим раздражением от действий загадочной «той стороны», которая водила Ивана за нос. Быть и дальше марионеткой в неизвестных, возможно, не очень умелых руках не хотелось. И вот теперь Иван ехал к Филевскому парку, где, по вчерашнему сообщению

Диспетчера, должен быть заложен чемодан с «инструментом». Предполагалось, что Иван заберет его после обеда, но тут возникла эта глупая мысль — проследить, кто оставит в тайнике чемодан.

Идея была глупой не только потому, что, обнаружив Ивана подсматривающим, неизвестный партнер мог его запросто пристрелить. Не только потому, что непорядочно шпионить за подельниками, подозревая их черт знает в чем. Иван даже толком и не представлял, что ему даст вид человека, прячущего чемодан в овраге, скрытом в глубине парка.