Стреляй первым

— Состояние Григория Александровича я легко могу понять, — признался Кожин. — Дело в том, что жену и дочь Григория Александровича похитили и требуют за них выкуп. Сегодня в шесть часов вечера мы должны этот выкуп передать. Все те деньги, которые вы добыли в пятницу, — это и есть выкуп. Мы были поставлены в крайнюю ситуацию, отсюда такие методы добывания денег…

— Ясно, — прервал его Артем. — Я не буду вас жалеть, потому что вы не жалели семьи тех людей, что попали в мясорубку в «Грот-банке». Я не зверь, поэтому можете ехать на свою встречу и выкупать свою семью…

— Большое спасибо! — просветлел лицом Резниченко.

— Но я еще не закончил. Можете ехать после того, как я получу свои деньги.

— Деньги? — удивился Кожин.

— Вы же не прикидываетесь младенцем, так что не прикидывайтесь, будто думаете, что мы грабили банки на голом энтузиазме. Аркадий Семенович обещал ним приличную сумму, и я хочу ее получить.

— Но это выкуп… — начал было Резниченко.

— Нет, нет, все нормально, — отмахнулся от него Кожин. — Это естественно. Сколько вы хотите?

— Пятьдесят тысяч долларов.

— Я думаю, что мы сможем выделить вам такую сумму, — кивнул Кожин. Резниченко раскрыл было рот, но Анатолий жестом посоветовал ему помолчать.

— Выделяйте, — сказал Артем, и впервые за время разговора дуло револьвера опустилось вниз.

— У вас ключи от дальней комнаты?

— Мне кажется, что у меня есть вес ключи от комнат этой квартиры, — показал связку Артем.

— Ну так идите туда и заберите свои деньги, — посоветовал Кожин.

— Так просто? — поразился Артем.

Когда он повернул ключ в замочной скважине и толчком открыл дверь в комнату, то покачал головой и присвистнул.

— Впечатляет? — спросил стоявший у него за плечом Кожин. — Здесь несколько миллиардов рублей.

— Вот я и думаю, — подхватил Артем. — А не пристрелить мне вас и закончить на этом все разговоры?

— Но и пятьдесят тысяч — хорошие деньги. Вы когда-нибудь видели столько бабок, сколько в этой комнате?

— Видел. Но в разных комнатах.

— Артем, — негромко сказал Кожин голосом змия-иску-сигеля. — Но ведь сто тысяч долларов лучше, чем пятьдесят!

— Я знаю. Поэтому у меня и чешутся руки спустить два раза курок и получить гораздо больше, чем пятьдесят или сто тысяч.

— Но вы же сказали: вы — не зверь. Вы не бандит. Вы не убийца.

— С чего это вы так хорошо обо мне думаете? — подозрительно покосился на него Артем. — Я сейчас очень даже просто докажу, что я убийца…

— Нет, я не о доказательствах. Я о другом.

— О чем же?

— О том, как вам получить гораздо больше, чем пятьдесят тысяч. Как получить действительно честную долю.

— Я знаю этот способ, вот он у меня в руке!

— Слушайте, эта комната забита деньгами, но это даже не половина того, что требуют за семью Григория Александровича.

— А кто он?

— Вы будете смеяться, но он фактический глава «Грот-банка».

— Какого же хрена тогда?..

— Долго объяснять. Короче, он не мог официально забрать эти деньги для выкупа. И он уже заплатил свои полмиллиона долларов. Больше у него нет. Сегодня надо заплатить полтора миллиона и еще два с лишним — во вторник. На сегодня мы с грехом пополам наскребли. Но о вторнике можно даже и не мечтать. Поэтому мы решили использовать сегодняшнюю встречу, чтобы засечь место, где держат семью Григория Александровича, а потом попробовать вытащить их оттуда насильно.

— Это все очень мило, — вздохнул Артем. — Очень жаль жену и дочь. Но при чем здесь я?

— Помогите нам. Аркадий Семенович погиб, а он должен был руководить всем этим делом. Нам нужен такой человек, как вы, и за деньгами мы не постоим.

— Я не говорю «да», но что это значит в переводе на цифры?

— Аркадий Семенович должен был это сделать за сто тысяч. Я прошу вас сделать то же самое за двести тысяч. Деньги лежат перед вами. Сделаем это дело, и вы сразу получите свою долю.

— Я не говорю «да», но вы уверены, что один человек способен справиться с теми людьми, что держат женщину и девочку?

— С вами буду я. И я кое-что умею.

— А вас-то за сколько купили?

— Жена Григория Александровича — моя двоюродная сестра. У меня личный интерес, — сказал Кожин, и Артем посмотрел на него с большим уважением.

— Ну как, беретесь?

— А почему я должен вам помогать? Вы подставили меня и моего друга, вы были готовы пожертвовать всеми нами… А теперь я должен идти и рисковать ради вас? Это немного странно.

— Странно… Во-первых, я не могу вас заставить идти с нами, во-вторых, подумайте о женщине и девочке. Они-то ни в чем не виноваты. Они вас не подставляли. Их вина только в том, что они — семья известного человека. Но это уже скорее их беда. Помогите им, не помогайте мне или Григорию Александровичу.

— Женщины и дети, — задумчиво произнес Артем. — Негодяй всегда прикрывается женщинами и детьми.

— Пусть я негодяй, но помогите им.