Стреляй, напарник!

– Как дети, ей-богу! – сделала замечание Варвара, хотя сама с трудом прятала улыбку. – Хватит уже подначивать друг друга. Нам предстоит серьёзная и трудная работа, поэтому, будьте любезны, сосредоточьтесь.

Подчинённые тут же сделали серьёзные лица и уставились на лейтенанта самыми преданными глазами.

– Отлично! Всеволод, Александр, довожу до вашего сведения поставленные нашей группе задачи.

Оба внештатника выпрямились по стойке «смирно», причём Тимохин сделал это, не вставая с тюфяка. Удовлетворённая их вниманием Воронюк продолжила:

– Из показаний, сделанных Ашасом во время вчерашнего допроса, нам известно, что сеть ренегатов, содействующих нападениям из-за граней, намного больше, чем представляло руководство Комитета. И сам собой напрашивается вывод – готовится массовое вторжение. Для его отражения Комитету жизненно необходимы точные сведения. Все сотрудники, даже отпускники и те, что отсиживались на больничном, все мобилизованы. Идёт охота за информацией, каждый, кто может обладать хоть крупицей необходимых нам сведений, становится объектом для задержания. И конечно же из-за нехватки кадров на охоту мобилизуются и все внештатные сотрудники.

Александр поднял руку, словно примерный ученик на уроке, и, дождавшись разрешающего кивка, уточнил:

– То, что мобилизуются все силы, это понятно. Нам Сулинов ещё вчера твердил о нехватке кадров и тэ дэ и тэ пэ. С этим всё ясно. Но вот чего я никак понять не могу, так это, – он указал на сидящего на чемоданах эмиссара, – что этот гад здесь делает?!

Варвара подняла удивлённый взгляд:

– Я чего-то не понимаю? Ведь нахождение в нашей группе Ашаса вполне очевидно. Неужели ты невнимательно смотрел запись допроса, раз задаёшь такие вопросы?

– А он запись вообще не смотрел, – вмешался Всеволод, сдавая напарника с потрохами. – У него смартфон сломан, да и комп тоже. Ему просто не на чем было смотреть.

Тимохин тихо зарычал. Ашас, отвернувшись, гаденько захихикал. А долговязый блондин преданно смотрел на начальницу, как будто не замечая реакции коллег. Девушка сняла очки и задумчиво потёрла переносицу. Она понимала ещё до назначения на данную операцию, что выполнение задания будет крайне трудным. Но ей и в голову не приходило, что основные трудности создаст не пленённый эмиссар, а эти двое внештатников.

– Короче! – Лейтенант вернула на место очки и хлопнула ладонью по колену, призывая к вниманию. – Времени на объяснения нет, возьмёшь мой планшет, посмотришь запись и сам всё поймёшь. Тем временем я, Долгоруков и Ашас составим первичный план действий. Ты, Тимохин, после просмотра просто будешь выполнять наши распоряжения.

– Варвара Андреевна, – официально обратился к ней Всеволод, – а позвольте, я подкорректирую вопрос Тимохина? Я понимаю, почему этот перебежчик, – он кивнул на Ашаса, – включён в состав группы. Но я не понимаю, почему ему так доверяют?

– А потому, – терпеливо ответила лейтенант Воронюк, – что попытка обмануть Комитет дорого ему обойдётся. Посмотрите на его шею.

Ашас манерно поднялся и, подражая модели, демонстрирующей новую коллекцию одежды, развёл пошире лацканы джинсовой куртки. На его шее красовался обруч из металлических пластинок, каждая из которых была проштампована старинными рунами.

Сторонний человек вполне примет этот ошейник за дизайнерское украшение, соответствующее модной нынче скандинавской мифологии. Но сведущие люди сразу узнают символы, подавляющие магические способности.

– Точно такие же кандалы у него на запястьях и щиколотках, – продолжила разъяснения девушка, а Ашас, всё так же кривляясь, задрал сначала рукава и потом штанины, продемонстрировав упомянутые обручи. – И это ещё не всё. На внутренней стороне его ремня нанесены сковывающие заклинания. Ни ремень, ни кандалы снять самостоятельно невозможно. Это может сделать только маг, владеющий кодовым заклинанием.

– Ну допустим, – не сдавался зануда Долгоруков, – но этим вы только лишили его магических способностей. А он ведь и без магии вполне способен на саботаж и диверсию. Я уж не говорю о предательстве и вероломстве.

Обвиняемый в таких преступлениях эмиссар дурашливо изобразил скорбь и притворно схватился за грудь, словно у него вот-вот остановится сердце.

– Всеволод, голубчик, – страдальческим голосом загнусавил он, – как вы вообще можете сомневаться в моей искренности и честности? Клянусь всем, что для вас свято, этими необоснованными подозрениями вы ковыряете в моём сердце большую чёрную дыру, в которой бесследно исчезают все мои добрые помыслы…

– Я вам не голубчик, – сурово осадил его Всеволод. – А ваши честность и искренность – явления такие же не доказанные, как гипотеза Римана. – Он вновь обратился к Варваре: – Нужны более радикальные меры, чтобы гарантировать хотя бы просто лояльность со стороны этого субъекта.

Субъект делано сконфузился и оглянулся на лейтенанта в поисках поддержки. Та же, сдерживая улыбку, ответила самым доверительным тоном: