Стреляй! «Бог войны» (сборник)

На месте вчерашнего столкновения с испанкой и кучером стояли несколько молодых мужчин. Что-то мне не понравился их вид, явно агрессивный. Драться сейчас мне вовсе не хотелось, настроение было слишком хорошим. Я перешел на другую сторону улицы, сзади заржали, раздались шаги. С поперечного переулка вышел вчерашний кучер с приятелем. Вот оно что, не случайные это прохожие. Надо не дать противнику напасть первым, главное оружие обороны – нападение. Я вытащил из-за пояса метательные ножи и метнул в кучера и приятеля. Уже оборачиваясь назад, увидел, что попал, куда хотел – в руки. Убивать мне вовсе не хотелось, могут быть заморочки с местным правосудием. Вопли раненых только подстегнули молодчиков сзади. Один из них вытащил нож и бросился первым.

Пистолет я выхватил быстрее и выстрелил в колено. Ба-бах! Удачно, нож выпал из рук, нападавший схватился за колено и упал, громко завывая. Заткнув заряженный пистолет за пояс, я выхватил шпагу – ну не может солидный идальго ходить в Испании без шпаги. Трое оставшихся целыми благоразумно остановились. У двоих в руках ножи, третий сжимал кастет. Ну, что же вы остановились, сеньоры? Я указал шпагой на ножи. Троица заколебалась, но стоило мне сделать шаг вперед, послушно бросила оружие.

Теперь надо выпутываться.

– Кто вы и что от меня хотите?

Английский им не понятен, молчат.

Спросил то же на итальянском. Один понял и на плохом, с акцентом, языке ответил:

– Нас нанял вон тот человек, – он показал на кучера. Я обернулся глянуть – придерживая приятеля, кучер поворачивал за угол, бросая на меня опасливые взгляды.

– Надеюсь, у сеньоров нет ко мне претензий?

– О нет, нет, почтенный кабальеро! Мы ошиблись!

Я вложил шпагу в ножны, наступил ногой на ножи и сломал лезвия. Так спокойней.

Повернулся и пошел к гавани. Чертов кучер, унес в руке нож, да второй у приятеля. Надо будет подкупить снова, да с запасом. Неплохая все-таки вещь – метательный нож.

Подходя к кораблю, я услышал отборную брань нашего капитана. Подойдя, понял причину. Моя служанка, желая угодить мне, постирала мои вещи и развесила по такелажу. У бортов стояли матросы и покатывались со смеху. Капитан с красным от гнева лицом пытался сорвать вещи, а Норма ему активно мешала. Глядя на них, я тоже не мог удержаться от смеха. Увидев меня, капитан подскочил и заорал хриплым голосом:

– Скажи своей служанке, чтобы сняла тряпки, у меня солидное судно, а не передвижной балаган. Она не понимает ни одного приличного языка. На кой черт вы ее купили, сэр?!

Во время разговора служанка забежала за меня и выглядывала на рассерженного О’Брайена.

Я показал пальцем на свои вещи – сними. Как ни странно, служанка послушалась, взяла деревянную лохань и сняла уже почти сухое белье. Конечно, постирать не мешало, за три месяца плавания вещи выглядели не лучшим образом, но вешать исподнее на такелаж – это слишком. Я посмеялся и пошел в каюту. По дороге вспомнил, что забыл сказать коку накормить Норму. Завернул в камбуз, но кок меня успокоил – твоя служанка сама сегодня сварила обед на всю команду и, знаете, сэр, команде понравилась ее стряпня. Я удивился.

Оказывается, я купил не обузу, а хозяйственную девчушку, а и ладно.

Каждый день я ходил к Мигелю, мы активно оперировали, каждый день одного-двух человек, за кувшином вина обсуждали медицинские случаи и способы лечения. За две недели мы сблизились, даже жалко было думать о предстоящем расставании.

Я купил в оружейной лавке еще двенадцать метательных ножей из отличной толедской стали, выбирая с толком, уже зная, на что обратить внимание. Теперь по вечерам я успешно тренировался в метании ножей, перемежая свои занятия с обучением Нормы английскому языку. Надо хоть как-то общаться со служанкой. Постепенно я выяснил, что родом она с Азорских островов, маленькой девочкой вместе со всей семьей попала в рабство к испанцам, где всю семью разлучили. Хозяйка попалась злая, часто била, а иногда на потеху и в наказание отдавала своим слугам. Выяснив историю ее небольшой, но трудной жизни, я проникся сочувствием.

Подошло время, когда О’Брайен заявил, что судно готово. Завтра он берет продукты и воду, и мы продолжаем плавание. Я в последний раз посетил Мигеля, посидел с ним за богатым столом, попрощался. Перед уходом он дал мне в руки рекомендательное письмо.

– Зачем оно мне, амиго Мигель?

– Сейчас в Сорбонне медицину преподает Жильбер Пако, лучший ученик Амбруаза; если придется быть в Париже, не сочтите за труд посетить его. Мы вместе учились у Амбруаза, и он будет рад оказать вам помощь и услышать обо мне.

– Хорошо, Мигель, но я не собираюсь в Париж.

– Неисповедимы пути Господни, Юрий. Удачи тебе, и пусть святая Мария не оставляет тебя.

Он перекрестил меня на прощание и обнял. И пока я шел по улице, махал шляпой.