Стрела и солнце

— При чем тут я? Солдаты выбрали. Наемный сброд, поступают, как хотят. И потом, откуда я мог знать, что он за птица? Прикидывался верной собакой, и сейчас прикидывается, но я-то вижу: зубы точит на меня.

— Смести.

— Ты в своем уме? Взбунтуются головорезы. Не понимаю, чем он их околдовал? Но ты не беспокойся! Я за ним присматриваю. Найдем средство избавиться без шума. Тебя никто не узнал?

— Нет, кажется.

— Хорошо. Старайся держаться незаметно. Знаешь нашу мразь: закричат на весь мир, что Асандр — покровитель пиратов и все такое… Получил письмо?

— Получил.

— Дело сделано?

— Да. — Речь пирата прерывал короткий, сухой, звонкий кашель. — Проникли в Херсонес, Керкинитиду, Прекрасную гавань. Кх, кх! Осмотрели места, удобные для высадки. Проверили дороги, подступы к башням. Кх, кх! Я оделся продавцом восточных пряностей, сам оглядел обе бухты Херсонеса. Скверно было. Если б узнали… Ходил на рынок, слушал разговоры купцов, рыбаков, пахарей. Кх, кх!

— И что же?

— Стены Херсонеса обветшали.

— А-а… — с любопытством протянул Асандр.

— В городе мало хлеба.

— Хм… — с усмешкой хмыкнул Асандр.

— Наседают скифы.

— Та-ак… — одобрительно кивнул Асандр.

— Народ волнуется.

— Так, — насторожился Асандр.

— Худые и добрые грызутся между собой.

— Так! — удовлетворенно воскликнул Асандр.

— Республика переживает трудные дни.

— Хорошо! — Асандр хлопнул ладонью о ладонь и вскочил с места. — Отлично! А-а, красавица-рреспублика! Вот когда я схвачу тебя за горлышко. Нет, ты подумай, Драконт! Где у меня Пантикапей, Феодосия, Кепы, Фанагория, Гермонасса и куча других городов и селений? Под правой пятой.

Где боспорские скифы, дандары, синды, тореты, керкеты, тарпеты и прочие, ворон бы их побрал, иксаматы? Под левой пятой.

Где вся эта земля от страны голодных тавров до Кавказских гор, от реки Танаис до Эвксинского моря? В кулаке!

И только проклятый Херсонес, ничтожный городок, не хочет признавать… Демократы упрямы, как скифские буйволы. Без ума от своего государственного устройства.

Что это такое, если разобраться? Кощунство! В Риме владычествует император. Понт и Боспор, и весь Восток подчиняются монарху. Даже у таврических скифов есть свой царь, хоть он и ходит неумытый и в рваных шароварах.

Проклятое ж племя херсонеситов как уцепилось мертвой хваткой за «народную власть», так ни палкой, ни секирой не заставишь бросить ее. У них во всей стране столько народу, сколько у меня в одной столице. А чванятся, будто владеют невесть каким огромным государством. И хуже всего, что приходится с ними считаться.

Сколько терпеть? И от кого, а? От нищих гончаров и тупоумных пахарей! Зевс-громовержец! Я победил Фарнака, которого боялся сам Кай Юлий Цезарь, убил Митридата Пергамского, этого пройдоху, но не могу швырнуть на колени… жалкий Херсонес!

Асандр сокрушенно покачал головой. Глаза старика выражали недоумение. Казалось, он очутился в тупике — самоуверенный мужчина, привыкший к легким победам среди первых красавиц и вдруг встретивший непонятное сопротивление от какой-то невзрачной девчонки.

— Поверь, Драконт, — продолжал царь, — я не досыпаю ночей из-за строптивых херсонеситов. Ты — друг, буду с тобой откровенен. Для чего нужна Асандру война? Асандра привлекает золото Херсонеса. Думаю, золота у них немного наскребется. Мне чрезвычайно нравятся херсонесские монетки с Девой, Гераклом, быками, воинами и боевыми колесницами. Хорошие монетки — чистые и звонкие.

Асандра манит слава победителя. Да, да, не усмехайся так едко! Что тут зазорного? Каждый человек — не только человек, даже раб — стремится к славе. Вспомни Савмака.

Дальше. Если я возьму Херсонес, мои войска окажутся за спиной у таврических скифов. Им волей-неволей придется покориться или убраться с полуострова. Вся Таврида достанется мне. Прибавится сил, не дам тогда рабам и пикнуть.

Но главное — мне страшно не нравится ветер, дующий со стороны Херсонеса через пограничный вал. Он пахнет так называемой «свободой». Боспоряне хмелеют от него, как от вина. Недавно голь Тиритаки взбунтовалась. И что ты думаешь? Какой-то несчастный Сфэр кричал: нужно свергнуть царя, установить у нас республику, как в Херсонесе! Тьфу!

Наконец, война необходима, чтоб заткнуть глотки пантикапейцам. Отдам голодному сброду часть добра, взятого в Херсонесе. Нате рабов, берите скот, зерно, масло, ткани. Ешьте, пейте, надевайте — лишь бы вы перестали вопить о нищете. Отведу земли херсонеситов неимущим боспорянам — пашите, сейте, снимайте урожай, чтоб вам пропасть, только не замышляйте плохого против Асандра!

Каждому достанется немного добычи, а добыча размягчает самые твердые сердца. Пусть радуются, мерзавцы, и возносят хвалы Асандру. Потом, усыпив их бдительность, я сдеру с них по три шкуры, все заберу себе, будь уверен!

Там-то, под стенами Херсонеса, — Асандр понизил голос, — я и разделаюсь с хнлиархом. Две его спиры первыми вступят в бой и порвут себе кишки о копья херсонеситов. И когда Скрибоний останется без солдат… — Асандр оскалил зубы.