Стрела Габинчи

– Иметь при себе подарок колдуна не слишком приятно, однако выбросить его было бы еще хуже.

– Тем более что это не подарок, а возвращенный долг, – заметил Ригард.

– Вот именно. Поэтому просто носи в кармане.

– Хорошо, – сказал Клаус и убрал слиток.

Они помолчали – все трое. Жеребец сокрушенно вздыхал, понемногу отходя от шока, и прихватывал губами жестковатую траву. Где-то отчаянно стрекотала сорока, далекий голос из ближайшей деревни звал то ли собаку, то ли корову: «Гумилка! Гумилка! Ну где ты, тварь бродячая?!»

– Ваша милость, а откуда вы узнали, что у нас под Денвером купцов габинчийских пограбили? – спросил вдруг Ригард.

Галлен не ответил и, забравшись в седло, тронул коня.

– Я полагаю платить вам по два крейцера в день. Да еще кормить хорошо, и, конечно, справлю вам одежку.

– А зачем одежку, ваша милость, если на нас и так одежда хорошая? – забегая перед жеребцом, поинтересовался Ригард.

– Потому что в этой одежке мы с тобой шибко заметные! – пояснил ему Клаус.

– Правильно соображаешь, – кивнул Галлен. – Если вы слуги, должны выглядеть соответственно. Да и бегать сподручнее в башмаках, а не в ваших тяжелых сапогах. Вон как они запылились, ни вида, ни колера.

– Запылились, – согласился Клаус, посматривая на свои сапоги, покрытые сетью царапин.

– А стирать-то вы умеете? – спросил Галлен, когда они уже спускались к дороге.

– Да как же не уметь?! – обрадованно воскликнул Ригард. – Клаус-то прачкин сын, он и стирать может, и башмаки чистить, и шляпы вытягивать! А утюгом-то как шпарит, дым, пар и аспидное шипенье! Мастер – одно слово!

– А ты-то сам в чем силен? – спросил его Галлен.

– А я, ваше благородие, во всем ему успешно помогаю. Правда, Клаус?

72

За время путешествия до города Галлену пришлось несколько раз спускаться на дорогу и идти пешком, пока не заболят ноги или поясница, а затем снова взбираться в седло и какое-то время ехать верхом.

– Зачем вы себя мучаете, ваше благородие? Уж ехали бы до самого города! – удивлялся Ригард.

– Нельзя мне сидеть, расхаживаться нужно. К завтрашнему утру я должен быть в порядке и выехать на поиски Лефлера. Если он ускользнет к своему войску, до него сложно будет добраться.

– Лефлер – это тот седой и худощавый, который в меня из арбалета нацеливал? – догадался Клаус.

– Не знаю, когда он в тебя нацеливал, но описал ты его весьма точно. Полковник Лефлер – командир войска наемников, и я его должен найти.

– А для чего? – не преминул спросить Ригард.

– Это не твоего ума дела. Ты теперь служишь у меня, так что я могу сказать тебе «заткнись».

– Я уже заткнулся, ваше благородие.

– Пока что я тебе этого не сказал, но имей в виду, что хозяин может оставить твой вопрос без ответа.

– Так точно, ваше благородие, – ответил Ригард, отсалютовав Галлену, как сержант стражи на городском празднике.

Клаус улыбнулся. Он помнил эти праздники, когда на площади перед ратушей собирался едва ли не весь город. Играли свирели, стражники в начищенных кирасах проходили перед горожанами строем, а бургомистр после боя барабанов в полной тишине зачитывал поздравительный слог лорда Ортзейского. А потом начинались гулянья.

В Ярсель они вошли в обеденный час. По тому, как вздыхал Ригард, Клаус понял, что приятель жалеет о выброшенном по приказу Галлена окороке.

В городе их хозяин из седла не выбирался и ехал ровно, предпочтя дорогу в обход рыночной площади, хотя через площадь ехать к «Белому быку» было ближе.

Приятели шагали молча. В их жизни появилась первая основательная опора, и они ждали утверждения в должности слуг и помощников кавалера Галлена. Рядом с ним они чувствовали себя в полной безопасности.

Наконец троица добралась до гостиницы, Клаус с Ригардом остались довольны ее внешним видом. Солидность этого заведения свидетельствовала о платежеспособности их хозяина.

Во дворе стояли добротные экипажи, запряженные сытыми, ухоженными лошадьми. Навоза нигде видно не было, за этим следил мужик с метлой, который махал ею не останавливаясь. Однако не успел Галлен проехать ворота, как из конюшни выскочил Бурт и бросился под ноги Карандеру. Лошадь испуганно шарахнулась, а кавалеру пришлось натянуть поводья.

– Бурт, это ты? – удивленно воскликнул он. – Я думал, тебя убили!

– То и было, ваше благородие, вот, посмотрите!

Бурт задрал рубаху и продемонстрировал какое-то перепачканное кровью тряпье.

– С такими ранами выживают, – сказал Галлен.

– То-то и оно, ваше благородие, – произнес Бурт, опуская рубаху. – А потому позвольте просить расчету, поскольку на такую службу мы не договаривались.

– Ну хорошо, тем более что твое место уже занято.

– Я прошу вас обойтись со мной честно, ваше благородие, и выдать мне за страдание и верную службу один талер золотом.

Сказав это, Бурт весь напрягся, готовый к тому, что его огреют ножнами, однако Галлен ничуть не удивился. Он достал из кармана какие-то монеты и переспросил:

– Ты сказал, талер золотом?

– Именно так, ваше благородие.

– Ну так я дам тебе шесть крейцеров, и будем в расчете.

– Ну, или так, – с готовностью согласился Бурт, довольный, что обошлось без зуботычин.