Стрела Амура 9-го калибра

— У меня есть огромное желание заняться делом Ухватова и взять за жабры Вострова. Но мне уже нельзя. Я теперь лицо заинтересованное.

— Значит, все-таки правда?

— Так я и не претендовал.

— Но все равно обидно.

— Как будто в снег макнули.

— Ничего, у тебя Рита есть.

— Где она у меня есть? — осведомился Максим.

— Неужели ты думаешь, что мы ничего не поняли? — Помазов нахмурился, осуждающе глянул на него.

Мол, неужели ты, Юрьев, мог подумать, что друзья тебя предадут.

— Ее уже нет, — едва слышно сказал Максим.

— Поверь, я могила. — Помазов приложил руку к груди.

— Ищут ее.

— Кто?

— Она и сама толком не знает, но боится. Поэтому и ушла. Возможно, насовсем.

— Может, это и к лучшему?

Капитан опустил голову. Это означало и сожаление, и принужденное согласие. Плохо ему без Риты, тоска гложет. В то же время в душе у него уже появилось и смирение.

Время позднее, уже два часа как окончился официальный рабочий день. В эпоху ранней авиации в такой час пилоты на боевые вылеты не отправлялись. Зато в кабинете Анисимова два начальника пикировали друг на друга.

— Захарцев совершил уголовное преступление. Никто не имел права выпускать его. — Помазов посмотрел на Анисимова как ястреб, атакующий жертву.

— Парню всего двадцать лет, он попал под дурное влияние, совершил ошибку. — Анисимов тоже хмурил брови, пытался сохранить лицо.

Но майор видел, что ему не по себе.

— Захарцев совершил преступление, — твердо проговорил он.

— Я еще раз повторяю, мы должны не наказывать, а предотвращать преступления. А тюрьма еще никого не исправляла.

— Захарцев совершил преступление. Отпускать его или нет, должен решать суд.

Помазов говорил о народном суде, но был еще и товарищеский. Весь он с осуждением смотрел на Анисимова. Юрьев, Зыков, Бочкарев, Тишков. А Помазов выступал на этом суде обвинителем.

— Так, все свободны! — заявил начальник ОВД и резким движением показал операм на выход.

Уж очень ему не понравилось напряженное молчание, которое сопровождало выступление Помазова.

Анисимов собирал совещание по одному вопросу, а нарвался на другой. Он втихаря выпустил Захарцева, думал, что Помазов и его опера это по привычке проглотят. Но майор не просто сказал «нет», он вернул Захарцева на место. Парень сейчас отдыхал в камере, а его отец оплакивал даром уплаченные денежки.

Анисимов отпустил всех, оставил только Помазова. Сергей задержался у него на полчаса. Из кабинета он вышел, как Кутузов из битвы при Бородино. Вроде бы и основательно потрепанный, но не проигравший.

— Это перчатка в морду, — сказал Максим, с одобрением глядя на Помазова.

Обычно в схватке с начальством он брал основной удар на себя, потому ему доставалось больше всего, а сегодня инициативу в свои руки взял Помазов.

— Боксерская, — уточнил Бочкарев.

— Ответка прилетит, — заявил Зыков.

— Что делать? — Помазов глянул на Юрьева с таким видом, как будто тот заварил эту кашу, а ему пришлось ее расхлебывать.

— Не знаю. На Захарцева надо давить. Пусть он деньги обратно забирает.

— Как он их заберет?

— Нужно, чтобы со скандалом.

— Нужно, чтобы в ГУВД об этом узнали, — сказал Зыков.

— В ГУВД. — Помазов напряженно посмотрел на Максима. — А еще лучше — в Москве.

Капитан понял, в какую сторону клонил Сергей. Юрьев действительно мог позвонить генералу Елецкому. Тот запросто решил бы вопрос с Анисимовым.

Но Максим отрицательно покачал головой. Анисимов — сукин сын, не вопрос. Но он свой, плоть от плоти ментовская кровь. На своих Максим стучать никогда не станет. Да вообще это не в его правилах. За горло брать можно, а закладывать — нет.

— Но я поговорю со старшим Захарцевым, — сказал Юрьев. — Надавлю на него. Заставлю потребовать деньги обратно.

— Как ты это сделаешь? — поинтересовался Помазов.

— Будет проблематично.

Максим прекрасно понимал, что давить на Захарцева противозаконно. Можно нарваться на достойный ответ и попасть под прокурорский каток. Но Помазов сейчас стоял не за свои, а за общие интересы. Юрьев не имел права оставаться в стороне.

— Мы поговорим с ним, — сказал Зыков, положив руку Максиму на плечо.

— Поговорим, — сказал Тишков, пододвигаясь к Зыкову.

— Тогда и я поеду, — неуверенно проговорил Бочкарев.

— Отдыхай, ты сегодня с дежурства, — сказал Зыков и хмыкнул.

Бочкарев уже должен был отдыхать от рабочего дня, а не от ночной смены. Как и все.

— Прямо сейчас и поедем, — заявил Максим, глянув на часы.

Тишков сел на правое переднее кресло. Чуть погодя появился Зыков, да не один, а с Капитоновой. Он открыл ей дверцу, она села в машину и поздоровалась.

— Давно не виделись. — Капитан улыбнулся.

— У нас каждая минутка как в первый раз, — сказал Зыков, обнимая Лизу.

Даже в зеркало заднего вида было заметно, как она прильнула к нему. Что это на нее нашло? Может, сработал метод, который Максим предложил Зыкову. Какое-то время Денис пытался изображать полное равнодушие к Лизе. Наверное, этого хватило. Результат налицо.

В доме Захарцева никого не было. Только собака за забором лаяла. Соседей беспокоить не стоило. Поздно уже.

— Будем ждать? — спросил Зыков, носом зарываясь в волосы Лизы.