Стрела Амура

Герцог предложил ей руку. Мелисса подумала, что никогда еще он не выглядел так великолепно. Позже, когда они уже шли по коридору и слуги не могли их услышать, девушка спросила:

— Вы… совершенно… уверены? Вы не… передумали?

— Я совершенно уверен, — серьезно ответил герцог. — Не бойтесь, Мелисса. Я знаю, что мы поступаем правильно и наилучшим для нас обоих образом.

Мелисса невольно крепче сжала его пальцы в своих:

— Вы не будете на меня… сердиться, если я… наделаю ошибок?

— Я буду рядом и позабочусь, чтобы вы не совершали ошибок, — ответил он. — Но если вы и ошибетесь, обещаю не сердиться.

— Вы не… забудете, что я… все еще… побаиваюсь вас?

— Надеюсь, я смогу убедить вас в том, что бояться вам совершенно нечего, — ответил герцог. Помолчав, он добавил с улыбкой: — Опять-таки, если следовать логике, это мне следует вас бояться! С тех пор как вы здесь появились, вы всегда поступаете по-своему!

— Только в отношении Черил, — быстро сказала Мелисса.

— И вы были полны решимости не выходить замуж за человека, выбранного вашим отцом.

— Да… это верно, — согласилась она.

Они уже приближались к часовне, когда герцог внезапно остановился.

— Еще не поздно повернуть назад, если вы этого хотите, — заговорил он каким-то не своим голосом. — Если вам отвратительна мысль стать моей женой, тогда мы откажемся от венчания. Вместо этого обещаю найти для вас безопасное место, где Дан Торп никогда вас не найдет.

Мелисса пытливо посмотрела ему в глаза:

— Значит, вы предпочитаете… такой… вариант?

— Я говорю о вас, Мелисса, — ответил герцог. — Скажу вам прямо: я хочу жениться на вас, хочу, чтобы вы стали моей женой.

Наступило короткое молчание. Он почувствовал, что она вся дрожит, но голос ее прозвучал вполне твердо:

— Тогда… пожалуйста, ваша светлость, я с радостью выйду за вас замуж.

Глава 7

Мелисса открыла дверь часовни и заглянула внутрь. Цветы, которыми ее в изобилии украсили перед венчанием Черил, исчезли, но на алтаре стояли большие вазы с лилиями, наполнявшими воздух благоуханием.

Она медленно прошла по короткому проходу, остановилась перед широкой резной скамьей, на которой во время богослужения всегда сидел герцог, и преклонила колени.

Она смотрела на прекрасный алтарь, вспоминая собственную скромную свадьбу, а затем начала молиться.

— Благодарю тебя, Господи, — говорила она, — за то, что ты спас меня от Дана Торпа и позволил выйти замуж за герцога… Помоги мне сделать его счастливым… Я не знаю, как это сделать… но хочу, чтобы он забыл все свои страдания и снова стал счастливым, каким выглядит на портрете в моей спальне… Прошу тебя, Господи, помоги ему… и мне.

Молитва шла от самого сердца. И пока она стояла на коленях, ей вновь, как и прошлой ночью, вспомнился разговор с герцогом, состоявшийся накануне вечером.

Во время обеда Мелиссе показалось, что, разговаривая с ней, герцог был гораздо оживленнее, чем прежде. У нее было такое ощущение, что рядом с ней с каждым днем он держится все менее отчужденно: у них находилось все больше поводов для смеха, все больше общих интересов.

Когда они перешли в салон, герцог уселся на свое обычное место. Мелисса же вместо того, чтобы чинно сесть напротив, опустилась на ковер у камина. Платье цвета зелени листьев — одно из оставленных ей Черил — улеглось вокруг нее мягким воздушным облаком.

Наступил май, но после захода солнца все еще было холодно, и на серебряной решетке изумительного мраморного камина, созданного Адамом[21] специально для этой комнаты, трепетали язычки пламени.

Какое-то время Мелисса смотрела на огонь и вдруг неожиданно для самой себя спросила:

— Скажите… почему вы… не женились на леди Полин?

Еще не договорив до конца, она почувствовала, что проявляет назойливое любопытство и герцогу это явно не понравится.

— Кто вам сказал об этом? — спросил он после недолгого молчания.

— Когда миссис Медоуз в первый раз показывала мне парадные покои, она рассказала, что вы были… помолвлены, — ответила Мелисса. — В моей комнате над камином висит ваш портрет. Я часто смотрю на него и думаю, какой вы на нем веселый и счастливый. Почему вы… изменились?

Она заметила, как напрягся герцог, и тотчас сказала:

— Простите меня… Я не должна была спрашивать… Я не имею на это права.

— Вы — моя жена, — медленно заговорил герцог, — и имеете полное право. Я расскажу вам, что произошло. До сих пор я никому не говорил об этом.

Мелисса удивленно взглянула на него и увидела, как заострились черты его лица. От смущения она не знала, что сказать и что сделать, чтобы теперь, когда они коснулись этой темы, к нему не вернулась прежняя боль.

— Я встретил Полин вскоре после того, как мне исполнился двадцать один год, — начал герцог. — Она была того же возраста, что и я, и уже слыла признанной красавицей.

— Она была очень красива? — тихо спросила Мелисса.