Стражи времени

Жена полковника, до сих пор никак не обозначавшая своего присутствия в квартире, моментально накрыла на стол. В просторной кухне Язёва была установлена удобная деревянная мебель, сработанная явно на заказ. Красиво пригнанные друг к другу полочки и шкафчики имели своё, ярко выраженное предназначение. Буфет, колонка, сушилка для посуды, специальный разделочный столик с мраморной поверхностью. В углу уютно урчал красивый белый шкаф с округлыми углами, предназначение которого было Василию непонятно.

— Холодильник, — поймав вопросительный взгляд Борзяка, пояснил полковник. — Продукты скоропортящиеся сохраняет.

«Точно, холодильник, но очень допотопный!» — подумал про себя Борзяк. В квартире, которую они снимали с Куртом в Москве 2010 года, тоже имелся холодильник, но тот был напичкан электроникой и работал почти бесшумно. Да и внешним видом отличался от своего древнего собрата, как небо и земля.

— Вот это вещь! — Желая польстить хозяину, Борзяк всплеснул руками. — А работает-то как тихо!

— Трофейный, — полковник небрежно хлопнул рукой по агрегату, — работает, как часы.

Позавтракав, Язёв и Борзяк стали собираться.

— Аня, — позвал жену Язёв, — где мои вещи старые, довоенные ещё, которые ты в узел связала, да на дачу хотела отвезти?

— Зачем тебе? — Удивилась та, — У тебя новых полно.

— Надо, — не стал вдаваться в объяснения полковник.

— На антресолях в коридоре возьми, — откликнулась жена.

— А ну, давай, ты помоложе, — полковник острым локтем пихнул Борзяка в бок, — надо и тебе что-нибудь вместо формы подобрать. В шкафу, в Мишиной комнате много его вещей осталось. Мать хранит, откроет иногда шкаф и плачет, сына вспоминает.

Борзяк оделся в широкие белые брюки и синюю майку с воротом на шнуровке. Полковник выбрал косоворотку и серый, сильно поношенный костюм.

— Так ты говоришь, немчик этот, фон Шлёсс самому себе молодому письмишко написал, вроде верительной грамоты? — Спросил Борзяка полковник.

— Ага, накропал гадёныш про какого-то кота, который в детстве сильно его напугал, — согласно закивал Василий, — Шлёсс про этот случай никому, никогда не рассказывал, стеснялся очень. Вот и получилось, что знать про этот случай может только он сам. Да ещё сходство внешнее, да плюс ко всему, почерк одинаковый, короче, подготовился к втрече с самим собой основательно, всё просчитал немчура..

— А ты письмо его читал, что ли? — Удивился Язёв.

— Линке читал, он по-немецки понимает, он ведь и сам немец.

— А мы, Вася, писем писать самому себе не станем, — полковник почесал лысеющий затылок, — мы поумнее действовать будем.

— Думаете, получится у нас?

— Получится, — полковник усмехнулся, — права на ошибку у нас нет.

Усевшись в полковничий «Опель», Язёв и Борзяк помчались к дому профессора Линке. Попадавшиеся на их пути орудовцы отдавали машине полковника честь. Добравшись до опечатанной квартиры профессора, Борзяк аккуратно нагрел зажигалкой сургучную печать и снял бумажную ленту, натянутую меж дверью и косяком. Полковник в это время держал под наблюдением верхний и нижний этажи.

— Долго ты там возиться собираешься? — Проворчал Язёв, наблюдая за тем, как Борзяк, чертыхаясь, хлопает себя по карманам брюк. — Целого полковника на шухер поставил, а сам простейшего замка открыть не может.

— Шпильку, которой вчера замок профессорский вскрывал, в галифе оставил, когда переодевался, — виновато оправдывался Борзяк, — вы же сами сказали мне, в Мишины вещи переодеться.

— Эх, — полковник отстранил Борзяка от двери, полез в боковой карман пиджака и достал оттуда универсальную отмычку.

В одно мгновение дверь, щёлкнув, открылась. Достав из шкафа в комнате профессора огромную брезентовую торбу, Борзяк и Язёв, кряхтя, потащили тяжёлую ношу к лифту. Загрузив аппаратуру в машину, они двинулись к отделению милиции, в ведении которого находилась территория Парка Культуры. Подъехав почти к самому входу, они вышли из машины и прошествовали внутрь.

— Дежурный! — Рявкнул Язёв, доставая из кармана красную книжицу служебного удостоверения.

— Старший лейтенант Огурцов, — из-за стола стремительно поднялся лысыватый крепыш с красным от волнения лицом, — здравия желаю, товарищ полковник!

Борзяк сразу узнал милиционера, который боролся с капитаном Воронцовым, не дав Сергею улизнуть из 1939 года. Теперь, к 1946-ому, Огурцов дослужился от рядового до старлея и ещё больше раздался вширь.

— Вчера сотрудники вашего отделения пытались задержать двух предполагаемых диверсантов, пробиравшихся через пролом в ограждении на территорию парка Культуры? — Полковник сделал паузу и свирепо посмотрел на истекающего потом старлея.

— Так точно, — пролепетал испуганный Огурцов, преданно поедая глазами грозного полковника, — сержант Савчук заметил, как двое нарушителей метнулись в какое-то устройство, похожее на обыкновенную раму, да и исчезли после этого. В парке они обнаружены не были, никаких происшествий на вверенной нам для охраны территории тоже не произошло. Аппаратура, которая осталась лежать возле пролома, была передана вашим людям из МГБ.