Страж перевала

– Какие же разбойники до основания замок разрушат? Нет… – Он примолк, потом продолжил: – Дело нечисто, но теперь уж не доискаться, что да как случилось. Мы вот одно знаем: прежде ждали перевала, как праздника, едешь – дорога сама тебе под ноги стелется! А если непогода, так или на замковом внешнем дворе или там в поселениях на ночь приютят, накормят, обогреют, а поутру дальше отправят с провожатым…

– Угу, а теперь идешь – только и думаешь, как бы скала тебе на голову не обрушилась. И оползни кругом. А уж если дождь да возы груженые… – Чарим выразительно схватился за голову. – А в прошлом году волки у нас двух вьючных лошадей зарезали и уволокли, только кровавые следы на камнях остались.

– Ничего себе волки… – пробормотала я, подумав, что чутконосые сильно обозлились на людей, и это не к добру.

– Там и похуже кое-кто водится. Сам не видел, врать не буду, но от надежных людей слыхал… – Вител снова умолк. – Многое там встречается, вот что. И пока жив был рыцарь Сайтор, ни одного путника, который вел себя достойно и не нарушал заведенного обычая, на перевале никто не тронул. Теперь же идешь и не знаешь, доберешься ли живым на ту сторону, хоть десять раз принеси дары и попроси о помощи!

– А он колдун был, этот рыцарь? – спросила я с нарочитым жадным любопытством.

– Не знаю. Вряд ли… но знал и умел многое, это уж как пить дать. Без такого с его хозяйством поди управься!

– Неужто у него никакой родни не осталось?

– Все погибли, – тяжело вздохнул Чарим и привычно подергал себя за ус, как делал от злости или беспокойства. – И семья, и все домочадцы, и прислуга… Скверное дело! Нет покоя их духам, а от того и на перевале неладно сделалось.

– Что-то я уж не хочу туда идти, – пробормотала я.

– Нанялся, так не отлынивай, – был ответ. – На ту сторону мы тебя не тащим, а здесь уж изволь работать, как договаривались!

* * *

На нашу удачу, дождь все-таки прекратился, а вот заморозков пока не случалось, хотя по ночам было очень холодно. Упряжные животные приободрились и пошли быстрее, когда грязь немного подсохла. Вител, завязывая травинки сложными узелками, чтобы не сглазить, говорил, что если опять не польет, то к перевалу мы, глядишь, успеем и до заморозков – по всем приметам их в ближайшее время быть не должно.

Если б спросили меня, я бы ответила, когда именно ударит первый ночной мороз… ну, не так точно, как если б дело было в горах, но ошиблась бы на день-другой, не больше. Но меня, ясное дело, не спрашивали, а я не вылезала со своим мнением – не по возрасту и не по чину.

– Скоро обсохнем и отогреемся, – вскорости сказал Вител, – тут обитель в полудне пути, заночуем, заодно припасов купим, а то в дальних деревнях поди угадай, то ли есть что на продажу, то ли нет, а если и имеется, так продадут ли…

– Угу, недаром обители первыми грабят! – кровожадно ухмыльнулся Чарим. – Там всегда найдется, чем поживиться!

– А ты уймись, – оборвал его Вител, – первый раз, что ли? Знаешь же, что эти парни вовсе не разбирают, всерьез ты или шутки шуткуешь! Забыл, как тебе чуть не накостыляли?

– Забудешь такое… – пробормотал тот и почесал спину между лопаток. – Но не накостыляли же!

– После того как я откупился. Ну да ладно, кто старое помянет… – махнул рукой Вител и повернулся ко мне. – И ты язык прикуси, а то как ляпнешь что-нибудь про свою матушку…

– Между прочим, – обиженно сказала я, – она была достойнейшей женщиной, а то, что много знала и учила этому меня, так разве плохо?

– Хорошо, – заверил он, – только держи эти знания при себе, договорились?

– А что, там так строго, дядя Вител? Я слышал… не от матушки, нет, по дороге! В общем, в обители все живут очень просто, а еще все время работают и молятся… Так или как?

– Кому положено, тот работает, а кто главный… сам понимаешь, – хмыкнул Чарим. – Но что молятся непрестанно – это правда.

– А зачем?

– Думают, что чем больше слов, тем надежнее, наверно. Мне-то почем знать? Я уж по-своему, запросто, чай не обидится Создатель, – серьезно сказал Вител. – Да и не по пустякам прошу, а по делу. А если каждый день с утра до ночи бубнить одно и то же… Это как зуд комариный: сперва раздражает, а как привыкнешь, так и замечать перестаешь.

– Вон оно что… – протянула я. Сама я придерживалась того же мнения. – А мне сказали, люди там сплошь достойные и порядочные. Я думал, если до зимы так и не доберусь до Данвора, попрошусь в обители перезимовать. Не задаром, конечно, работать-то я могу, сами видели! А у них там наверняка и лошади есть, и вообще скотина всякая, я б справился…

– Ну ты и дурак, Ленни, уж прости! – покачал головой Вител.

– Чего это я сразу дурак?

– А того, что вот так попасть – хуже не придумаешь. Приютить приютят, как пить дать, только обратно не выпустят.

– Да почему же?!

– А потому, что за зиму ты со своим конем слопаешь больше, чем наработаешь, – пояснил Чарим. – Там своих тружеников хватает, да таких, которые задарма трудятся и черствой коркой сыты, а что ты, что конь твой – прожоры, каких поискать. И скажи спасибо, если по весне у тебя за долги только коня заберут, а не оставят самого отрабатывать…