Strawberry Fields Forever

И снова возникла алая, в золотую крапинку заставка. Симпатичная дикторша снова повела речь о чем-то исключительно важном. На этот раз речь шла, судя по всему, о чем-то суровом, но неизбежном. В голосе девушки возобладали минорные тона – высокая скорбь даже. Только понять ее было задачей нелегкой даже для специалиста по французским диалектам – слишком много каких-то одним только аборигенам понятных иносказаний и метафор громоздилось в коротком, минуты на три, тексте. Двое из присутствовавших, имевшие представление о французском – Помощник капитана и Кай – понимающе переглянулись, остальные четыре члена Комиссии с кэпом Джейкобсом во главе просто обалдело смотрели на экран. Там шли сопроводительные кадры.

Под мужественные аккорды, исполняемые в чуть замедленном темпе, камера панорамировала несколько довольно узких рвов, вполне сельскохозяйственного вида, если бы не декоративные (красные с золотым, конечно) шнуры и полотнища, вытянутые вдоль них и перемежаемые столбами-жезлами, украшенными уже знакомым завитком. Тут и там маячили тоже знакомые фигуры жрецов-распорядителей. Это была церемония. Обряд. Пышная, но довольно мрачная процессия появилась в кадре и приблизилась ко рвам.

В торжественный траур облаченные туземцы расступились, давая проход веренице гигантских катафалков.

– Слоны у них попередохли, что ли? – спросил бестактный Связист.

– Насколько я смыслю во французском, это у них называется Прощанием с Растением, – несколько неожиданно пояснил сэконд. Его знакомство с языком Рабле было основательным сюрпризом для кэпа, поскольку достоинством космического воина не числилось.

Катафалки взгромоздились на отвалы рвов и повели себя на манер обычных самосвалов. Крышки их откинулись, и во рвы хлынули алые потоки земляники. Звуки музыки достигли высот трагизма. Катафалки, сделав свое дело, проследовали куда-то вон из кадра, а вперед выступили жрецы-распорядители. Первые комья земли скорбно полетели во рвы из их рук, а затем и весь выстроившийся вдоль этих странных могил народ поднял симметрично разложенные и тоже, разумеется, украшенные заступы и взялся за дело, довольно быстро засыпая горы алых ягод.

– Закопали фрукты, – сказал Связист. – Делать людям больше нечего. Может, это у них урожай погиб? Парша какая-нибудь напала, или типа головни что-то такое? В общем, попортился весь продукт – они и убиваются...

– Судя по тому, что я разобрал на слух, это у них регулярный обряд, – ответил ему сэконд. – Сезонный.

– Комендант-директор Эрнст Флай на линии, – доложил дежурный из рубки.

11

Кэп щелкнул тумблером и комендант-директор станции наблюдения «Ферн-21» предстал взорам членов Комиссии. Он был немолод, строго одет и весьма озабочен.

Рад вас приветствовать, капитан, – без всякой приветливости в голосе сказал хозяин Станции. – Как я понимаю, я имею дело с командором Фердинандом Джейкобсом?

– Так точно. Так же, как я со своей стороны полагаю, что...

– Обойдемся без формальностей, – тонкая сухая рука с поблескивающим электронным браслетом коброй взлетела на уровень седого виска, категорически отметая всякую формальность. – Думаю, что ваш дежурный благополучно представил вам мою персону... Должен вам сказать, что появление вашего судна... составило для руководимого мной коллектива определенную... проблему. Региональная комендатура порядком припозднилась с предупреждением о вашем прибытии. Кроме того, при всем моем сочувствии к вам в вашем положении, я не представляю, право, чем могут мои люди это положение облегчить...

– Прежде всего, – не сразу справился с досадливым изумлением капитан, – существующее на вверенной вашим заботам Станции оборудование позволяет, как нас информировали, за короткий срок изготовить вакцину Люфта в количестве, достаточном для ликвидации эпидемии на борту «Харрикейна»...

Лицо комендант-директора нервно дернулось.

– Это... Да, я совершенно не учел, что у вас на борту может просто не быть соответствующей вакцины.

– То количество, которым мы располагаем, слишком мало, – уже увереннее повел свою роль кэп. – И обладает пониженной активностью...