Стратегия Второй мировой. Восточный фронт

Старшина Тимофеев грамотно расставил личный состав по позиции, немцы бросились в атаку, но с большими потерями убрались восвояси. Получив подкрепление, вновь ринулись в бой. Бой продолжался весь день. К вечеру фашисты устали. Старшина Тимофеев доложил о результатах боя начальству: лишенные командного состава роты удержали позиции, нанесли врагу значительный ущерб.

ПОДВОЗЧИК БОЕПРИПАСОВ

Подвозчики боеприпасов в боевой обстановке очень нужны. Рядовой Дмитрий Тесленко, служивший в хозяйственной команде, понимал это и все же несколько раз подавал командиру рапорт о переводе в боевую роту. Но получал отказы. Человеком он был исполнительным, по-крестьянски деловитым, надежным – какой командир отдаст такого бойца по доброй воле?!

И, понурив голову, отправлялся Дмитрий Тесленко к своей полуторке, груженой боеприпасами.

Однажды привез он важный груз в батальон. А там бой идет страшный, фашистские танки землю мнут чужую, приближаясь к окопам противника.

Дмитрий Тесленко с солдатом выгрузил боеприпасы. Он мог бы покинуть позицию. Никто его за это не укорил бы. Но он увидел прорвавшийся к окопам батальона танк, взял две гранаты и кинулся с фланга к танку. Подвозчик боеприпасов подорвал танк врага и помог отбить атаку немцев. Затем, когда бой затих, Дмитрий Тесленко отправился за очередным грузом.

Комбат и другие офицеры, видевшие подвиг подвозчика боеприпасов, были восхищены мужеством и какой-то обстоятельностью этого смелого парня: бой выиграл и поехал себе спокойно по своим делам. Надо будет, еще танк подобью. И немцев, сколько надо, уничтожу. А так я обыкновенный подвозчик.

Доложили о подвиге Тесленко командиру полка. Тот вызвал подвозчика, поговорил с ним по душам накоротке и спросил без долгих слов: «Есть у тебя какая-нибудь просьба?» – «Так точно, есть! В боевую роту хочу, товарищ полковник! Больше ничего не хочу…» Командир полка улыбнулся, сказал скупо: «Быть тому. Ступай», – и в тот же день Дмитрия Тесленко перевели в тот самый батальон, которому он помог отбить атаку врага.

ПРЯМОЙ НАВОДКОЙ

Артиллерийский дивизион Бундича располагался на стыке секторов самого слабого места в системе обороны Севастополя. Кроме того, батареи оказались без пехотного прикрытия, когда на позиции Бундича стала накатываться двуединая волна: вражеских танков и автоматчиков.

Борис Бундич с помощью тягачей выдвинул на специально подготовленные места тяжелую армейскую артиллерию, но использовать ее и другие орудия и расстреливать противника прямой наводкой он не мог: отступающие советские роты мешали ему, не бить жепо своим. А «двуединая волна» подходила к дивизиону все ближе. Если немцы ворвутся на ключевую в обороне города высоту, положение севастопольцев заметно ухудшится.

Двенадцать расчетов дивизиона Бундича стоят у орудий, готовые открыть огонь прямой наводкой и смести с лица земли все и всех: отступающих советских солдат, а также танки и пехоту немцев. Нервы натянуты до предела. Сто метров от пушек до «двуединой волны», треск автоматных выстрелов, грохот танковых орудий. 70 метров. 50 метров. 40 метров. Советские пехотинцы проваливаются в окопы… До «вражеской волны» всего 30 метров.

– Огонь! – крикнул командир, и взлетели на воздух вместе с крошевом взрывов части разорванных в клочья передних шеренг немцев.

– Огонь! – крикнул командир, и туда же улетели те, кто шел чуть позади.

И танки горели, и люди гибли десятками. И удивлялись немецкие военачальники: какой рисковый у русских командир, как точно он угадал момент артиллерийского огня!

«СОН БЕШИК», ИЛИ «ПОСЛЕДНИЙ В ЛЮЛЬКЕ»

Кафур Мамедов родился в азербайджанском селении Говсаны в семье кирщика Насира Азиз-оглы. Каждый день отец уходил на работу. Он заливал киром, густым затвердевающим мазутом, плоские крыши домов, и дел у него в Говсанах хватало, а значит, и денег.

Рождению Кафура радовалась большая семья: родители, братья и сестры. Кафур был «сон бешик», «последним в люльке», самым младшим ребенком Насира Азиз-оглы и Пюсты-ханум.

Вскоре мало работы стало у кирщика в Говсанах, и семья переехала в Баку и поселилась в домике на окраине азербайджанской столицы. «Сон бешик» рано пошел работать, устроился учеником в типографию, получил специальность наборщика.

22 июня 1941 года, рано утром, Кафур пошел с приятелем ловить рыбу и до вечера просидел на берегу моря. Возвращаясь домой с богатым уловом, друзья удивились: в городе было темно, не зажглись уличные фонари.

Пюсты-ханум не обрадовалась улову, не обратила внимания на «последнего в люльке». Она «первого в люльке», она старшего сына собирала на фронт, на войну. Тревожные глаза матери, грустное лицо отца, оставшегося не у дел и не знавшего, чем помочь жене, матери своих детей, поразили Кафура. Война была так далеко. Война была близко-близко, за порогом дома, война была в доме. Не скрыться от нее, не уберечь от нее сыновей.