Стратегия. Возвращение

– Нагнетаешь, командир! Демченко с Эльзой только так пулемет применяли, когда вы с Пашкой «хайлюкс» на Пакистанке гоняли! Сам же рассказывал, как он с рук из ПКМ сажал… Остановись-ка, послушаем.

– Так то с рук… А на обратном пути чуть на стаю ворон не нарвались, – ответил я, прижимая джип к обочине. – Еще немного, и воткнулись бы в беду, точно тебе говорю!

Мне и самому хочется верить, что авиация у Альянса насквозь мирная. Да что-то не получается. Есть верфи, на которых шведы строят боевые суда, есть клепка шушпанцеров, есть агрессивные намерения с нацистской подложкой. С какого пуркуа я буду думать иначе?

Внешних контактов у Альянса явно мало, так что коллективный опыт остальных анклавов не используется. Будут экспериментировать до упора, бить технику, гробить пилотов и находить какой-то оптимум. Мы же нашли! Да, под крылья хрен чего подвесишь, стационарного пулемета не поставишь. А вот подкрасться на низкой высоте и невзначай бросить вниз бомбочку разработки товарища Гольдбрейха, стыдливо отводя глаза, – запросто. Если быстро смыться и вовремя сесть.

Тема авиации и воздухоплавания у нас особая. Нервная. Каждый раз, когда в Замке появляется кто-либо из новых потеряшек-технарей, особо умных, так сразу начинается песня про беспилотники, квадрокоптеры, воздушные шары и дирижабли. Да еще и с праведным удивлением: что за тупари тут собрались? Ведь все так просто!

А воздушные шарики в воздухе живут не больше получаса. Потом по непонятной причине сдуваются, срываются, таранятся… Глобальная бесполетная зона, лишь по особым спецпропускам. Работает только то, что получено законным путем. То есть с благоволения Смотрящих. Потому мы с Гобом движки на Земле и тырили. Пока позволяют.

И никакого милитаризма.

Наверное, Смотрящие думают так: «Вам только дай волю, дуракам, – моментально друг друга бомбить начнете!» И я думаю, что они правы. Ведь потенциальных создателей «особо убойных авиабомб» у нас тоже хватает, иных приходится пеленать.

Мишка уже откровенно валил голову набок, плохо дело.

Впереди справа в лунном свете, пробивающемся из прореженных туч, возникли серые скалы. Отлично, вот там и посмотрим!

– Сомов, отставить мочить куртку! Ищем берлогу!

И мы ее нашли. Расщелина между невысокими останцами вполне меня устраивала. Поймав каменную россыпь, подходящую к обочине – их тут много, – я повернул руль, «виллис» медленно скатился с дороги на траву и поехал к цели.

– Посмотри, там следов нет?

– Зашибись, не видно! И дождь скоро опять польет.

– Перекидывай пулемет.

Сухо звякнул металл, «крестовик» встал на турель, а я поднял автомат.

– А что, нормальное местечко! – решил Сомов. – Зачем ближний, дальняк давай!

В расщелине кто угодно может прятаться, вплоть до медведя. Яркий свет фар ударил в стены пятнадцатиметровой высоты. Впереди показалась зажатая камнем вытянутая площадка. Я оглянулся – деревья надежно закрывали природный схрон.

– Что там? – Ему сверху лучше видно.

– Пусто, ништяк место, – прошептал в ответ Гоблин и сделал круговой жест рукой. – Только кормой развернись, чтобы фары наружу.

Примерившись, я осторожно загнал джип в расселину. Глушить?

– Туши, все нормально, – подсказал Мишка. – Еще тент ставить…

Это был рекорд постановки: несколько минут – и спасительная накидка закрыла машину.

– Убежище годное, – довольно молвил Гоб, поглаживая гладкий камень стены. – Как дежурим?

Я посмотрел наверх, в просвет между скал, как раз в тот момент, когда одинокую звезду закрыла огромная черная туча.

– Никак. Все равно вырубит. А завтра надо быть свежими. Так что заливай ствол пулемета маслом, завтра почистишь. Падаем скопом.

Мы действительно предельно устали, сложный был день. Горячего хочется. Очень. Но сил нет никаких. Накрыв плащ-палаткой себя и автомат, я больше ничего не успел подумать…

Утром меня разбудили птички. Классика.

Выпавший автомат ремнем неприятно оттягивал руку. Попробовал выпрямить затекшие за ночь ноги – елки, некуда… С полминуты я лежал неподвижно, прислушиваясь к звуковому фону. Что там, в миру?

Тент полностью закрывал узкую полоску неба, но по цвету камня на скале было понятно – на дворе солнышко. Где-то тихо журчала вода.

Здравствуй, новый день, прощай, ночь. Спасибо, что не укусила.

Ого! Уже почти десять часов!

Под ложечку резко ударило созревшее чувство голода.

Я откинул плащ-палатку, сел, осмотрелся еще раз и ногой разбудил Гоблина. Вообще-то лучше это делать дрыном. С дистанции. При общении с моим другом нужно неукоснительно соблюдать ряд правил. Например, никогда не заходить к нему со спины с последующим рукоположением на плечо или с веселым криком «кхе!». Сомов реагирует мгновенно, адским ударом в лоб с разворота. Вот такой чудак.