Стратегия и тактика в военном искусстве

Уместно было бы заметить, что форсирование большой реки в присутствии неприятельской армии иногда является исключительным случаем, к которому не применимы общие правила. В этих операциях, характер которых требует чрезвычайно тонкой работы, самое главное – сохранять мосты. Если после осуществления переправы полководцу нужно бросить массу своих сил на правый или на левый фланг с намерением овладеть каким-либо решающим пунктом или потеснить противника, в то время как последний собирает все свои силы в другом направлении, чтобы захватить мосты, армия первого может оказаться в очень критическом положении в случае, если его постигнет неудача. Битва под Ваграмом служит прекрасным примером, подходящим для данного случая, когда действительно лучше и нечего желать.

Военный, который прекрасно понимает важность изложенных истин, преуспеет в обретении быстрого и точного глазомера. Более того, можно утверждать, что полководец, который дает им верную оценку и привыкает к их использованию либо читая военную историю, либо в разборе гипотетических ситуаций на картах, вряд ли усомнится в настоящих кампаниях, что ему следует делать. И даже если его противник попытается предпринять внезапный и неожиданный маневр, полководец всегда будет готов контратаковать его адекватными способами, постоянно держа в голове несколько фундаментальных принципов, позволяющих управлять всеми военными операциями.

Упаси бог, я вовсе не хочу умалять значимость великого военного искусства, сводя его к таким простым элементам! Я прекрасно осознаю разницу между руководящими принципами комбинаций, составляемых в тиши кабинета по карте, и тем особым талантом, который жизненно необходим человеку, находящемуся среди шума и неразберихи сражения – для того, чтобы поддерживать взаимодействие ста тысяч человек в направлении достижения одной-единственной цели. Мне хорошо известно, каким должен быть характер и талант полководца, который способен заставить такие массы людей двигаться как единое целое, бросить их в бой в нужном месте одновременно и в нужный момент, заботиться об их обеспечении вооружением, продовольствием, одеждой и боеприпасами. И все же, хотя этот особый талант, на который я указал, жизненно необходим, следует признать, что способность давать верное направление массам войск на наилучший стратегический пункт театра боевых действий является самым выдающимся качеством великого полководца. Как много доблестных армий под командованием лидеров, которые также были доблестными и обладали исключительными способностями, не только проигрывали сражения, но и теряли империи, потому что они неблагоразумно двигались в одном направлении, когда должны были идти совсем в другом! Можно привести множество примеров, но я назову лишь Линьи (1815), Ватерлоо (1815), Бауцен (Баутцен) (1813), Денневиц (1813), Лейтен (1757).

Не скажу ничего больше, потому что могу лишь повторить то, что уже было сказано. Чтобы заранее освободить себя от обвинения, которое будет мне вынесено за придание слишком большого значения применению нескольких принципов, изложенных в моих работах, повторю, что я первым объявил следующее: «что война не является точной наукой, а полной страстей драмой; что моральные качества, таланты, дальновидность и способность исполнителей, сила характера лидеров и импульсивность, преданность и страсть масс имеют огромное на нее влияние». Написав подробную историю тридцати кампаний и лично выступив в качестве советника в двенадцати из них, я позволю себе также объявить, что не обнаружил ни единого случая, когда бы эти принципы, при их правильном применении, не привели к успеху.

Что касается особых исполнительских способностей и уравновешенного проницательного ума, который отличает практика от человека, знающего лишь то, чему его научат другие, должен признать, что ни одна книга не будет источником знаний об этих вещах для того, у кого нет этих природных задатков. Я встречал многих генералов, даже маршалов, добивавшихся определенной репутации, много рассуждавших о принципах, которые они понимали неверно в теории и совсем не могли применять на практике. Я видел, что этим людям вверяли верховное командование армиями, а они составляли самые нелепые планы, потому что у них полностью отсутствовала трезвость ума и они были полны чрезмерного самомнения. Мои труды не предназначены для таких заблуждающихся личностей, как они, но моим желанием является стремление облегчить изучение искусства войны внимательными, пытливыми умами, указывая на руководящие принципы. Придерживаясь этой точки зрения, я имею честь оказать ценную услугу тем офицерам, которые действительно горят желанием заслужить признание в военной профессии.