Стратегия

Если противник представляет единый государственный организм, как Франция, то столица его имеет огромное значение, являясь политической базой, сосредоточением всей политической жизни государства и борющихся в нем политических сил. Таковой является для Франции Париж. Вся политическая воля французского государства сосредоточивается в Париже. И всегда Париж являлся целью вторжения во Францию, так как захват Парижа обессиливал господствующий класс и открывал простор действующим против него силам. Власть над Парижем позволяла заключить с Францией, бессильной для дальнейшего сопротивления, мир. Период обострения политической борьбы во много раз увеличивает политическое, а следовательно, и военное значение столицы.

Сокрушение и измор

 Подробную характеристику этих категорий действий на вооруженном фронте мы сделаем в дальнейшем, в главе о формах ведения военных действий. Но уже здесь мы должны заметить, что эти категории не представляют что-либо, присущее только борьбе на вооруженном фронте или только нашей эпохе. Измор и сокрушение вытекают непосредственно из динамики любой борьбы; мы их можем наблюдать в боксе так же, как и в сложнейших условиях национальной и классовой борьбы. Мышление выдающихся политиков, несомненно, имело в виду эти категории. Разве не имел в виду Карл Маркс категории сокрушения в своей речи 29 ноября 1847 г. по польскому вопросу, который он рассматривал как часть театра общей освободительной борьбы, притом как часть второстепенную: «Из всех стран в Англии наиболее развились противоречия между пролетариатом и буржуазией. Победа английских пролетариев над английской буржуазией имеет поэтому решающее значение для победы всех угнетенных над их угнетателями. Польша ввиду этого будет освобождена не в Польше, а в Англии[23]. Вам, чартистам, поэтому незачем высказывать благочестивые пожелания об освобождении угнетенных наций. Разите своих собственных внутренних врагов, и вы тогда сможете питать гордое сознание, что поражаете при этом все старое общество».

У Ленина в различные периоды его деятельности мы можем найти политическое маневрирование различного порядка, в соответствии с требованиями изменявшейся обстановки. Весной 1920 г. Ленин устремил линию политического поведения на измор и громил в брошюре «Детская болезнь левизны в коммунизме» доктринеров, настаивавших, при отсутствии необходимых предпосылок, на политическом сокрушении. Это левое доктринерство характеризовались Лениным, как отказ от промежуточных и ограниченных целей, как стремление одним прыжком достигнуть конечной цели, как наивное желание выставить собственное нетерпение в качестве теоретического аргумента: если есть желание перескочить через промежуточные этапы, то, значит, и дело в шляпе. Лозунг «вперед, без компромиссов, не сворачивая с пути» — это слепое, подражательное, некритическое перенесение одного опыта на другие условия, в иную обстановку: это трудное восхождение на неисследованную гору с предварительным решением — никогда не итти зигзагом, никогда не возвращаться назад, никогда не отказываться от раз выбранного направления и не пробовать другие; это облюбование одной определенной формы, установление панацеи, непонимание ее односторонности, это боязнь увидать ту крутую ломку, которая стала неизбежной в силу объективных условий; это повторение простых заученных, бесспорных в отвлеченной форме, истин: три больше двух. Это детский страх перед маленькой трудностью, которая предстоит сегодня, и непонимание неизмеримо более значительных трудностей, которые необходимо будет преодолеть завтра; это неподготовленный штурм.

«Таранной», сказали бы мы, форме политики своих противников Ленин противопоставлял ясную постановку конечной цели, непрерывное к ней устремление и в то же время постоянный труд над решением ограниченных практических задач, завоевание одной отрасли, одной области за другой, максимальную гибкость в выборе пути к конечной цели — компромиссы, соглашательство, зигзаги, отступление, уклонение от боя в невыгодной обстановке. Ленин исходил из признания невозможности победы над буржуазией без долгой, упорной, отчаянной войны не на живот, а на смерть, — войны, требующей выдержки, дисциплины, твердости, непреклонности и единства воли. Политическая деятельность — не тротуар Невского проспекта: общие рецепты представляют нелепость; нужно иметь собственную голову на плечах, чтобы разобраться в каждом отдельном случае, нужно овладеть всеми средствами и приемами борьбы, которые имеются или могут быть у неприятеля. Ленин видит не только последний решительный бой, он переносит центр тяжести политики на борьбу за выгоднейшую группировку всех классовых сил, за занятие исходного положения для последнего натиска.

Приведенной характеристики,[24] мы полагаем, достаточно, чтобы иллюстрировать значение вопросов сокрушения и измора в оценке момента политической борьбы. Эти вопросы составляют существенную часть руководящих идей политического руководства.