Стратег

Это стало еще одним подтверждением слов моего советника. Ля Ин сам ищет выход из тупика, в который его загнала ситуация в стране и происхождение. Он был заложником своей крови. Сдайся владетель Синьду сейчас, в обществе средневекового Китая он сделался бы парией. Его имя, с которым сейчас считались, потускнело бы, и никто больше не протянул бы ему руку. Его ждала бы участь кондотьера, над которым к тому же еще и наниматели будут насмехаться. Смотрите, мол, мне служит потомок императорской фамилии!

С его точки зрения, действительно проще умереть. Только вот меня это не устраивало совершенно, так как попутно на тот свет отправится около четырех тысяч его воинов, порядка шести-восьми тысяч моих и еще непонятное число мирных жителей.

Ему-то, конечно, хорошо будет — помер и ни за что больше не отвечаешь. При удаче могут даже песню сложить про героическую оборону Синьду. А мне что потом делать с обескровленной армией и двумя городами, которые нужно как-то защищать?

Значит, пришло время делать предложение, которое мой штаб для него разработал. Идея, строго говоря, принадлежала мне, но была она не более чем заготовкой. Допиливали уже совместно — у меня попросту не хватало знаний об особенностях здешнего мышления.

— Прошу прощения за то, что указываю на логическую ошибку в ваших словах, господин Ля Ин, — произнес я. — Но вы неправы. Продолжение нашего разговора имеет смысл. У меня есть для вас предложение. Но прежде, чем я его озвучу, могли бы вы ответить на один вопрос?

Страж повел рукой, давая понять, что готов меня выслушать.

— Зачем вы сражаетесь, господин Ля Ин? Зачем заняли Синьду и сидите в нем, как маленький тиран на осколках великой страны? Есть ли у вас цель? Ведь Небеса пали, а достойных людей практически не осталось.

Удар пришелся точно в цель. Прав был У Ваньнан, говоря, что владетель Синьду — правитель поневоле. Он родился и стал мужчиной еще в те времена, когда от таких, как он, требовалось лишь служение. И теперь, лишившись этой цели, он не мог обрести новой. Немолодой мужчина, он прекрасно понимал, что сам Китай не объединит, не вернет на трон императора, а вступать в союзы с алчными князьями и идеалистами вроде меня ему не давала гордыня, произрастающая из происхождения.

Ля Ину нужна была цель и служение. Но не просто принесение вассальной клятвы одному из десятков удельных владетелей, а настоящая, достойная его. Он отчаянно искал ее, но никак не мог найти.

— Зачем вы задаете такие вопросы, молодой Стратег? — с настоящей болью в голосе отозвался Воин. — На них нет ответов, а те, кто утверждает обратное, жалкие лжецы. Небеса упали на землю. Мы лишь осколки былого величия, которые никогда не достигнут того, что было доступно прежним героям. Я не принесу вам присяги и не встану под знамена со знаком Белого Тигра. Вам это выгодно, это я понимаю. Даже той капли императорской крови, что есть во мне, вам будет достаточно, чтобы объявить ваши потуги на продолжение войны законными. Но это не так, молодой Стратег. В Серединных землях[7] полно тиранов, которым служат такие же боковые побеги императорского древа, как и я. Это не сделает вас уникальным.

Он помолчал несколько секунд, но потом тряхнул головой и решительно заговорил:

— Но я отвечу на ваш вопрос, господин Вэнь Тай. Я сражаюсь потому, что не знаю другого выхода. Потому что чрезмерно горд, чтобы уйти и позволить этим землям обрести другого хозяина. Потому что я уже умер, но почему-то продолжаю дышать.

Есть! Вот это я и хотел услышать, чтобы получить подтверждение. Потому что одно дело читать исторические книжки и по ним составлять характеры персонажей, и совсем другое — вживую видеть эти самые характеры.

— Тогда у меня есть для вас хорошая новость, господин Ля Ин. Я способен дать вам цель. А она способна вернуть вас к жизни.

Естественно, он не вскочил и не начал исполнять радостный танец — глупо было ждать подобного поведения от немолодого мужчины. Но и скептическая гримаса на лице — это тоже как-то чересчур. Что, каждый день приходят люди с надеждой?

— Я не хочу править Поднебесной, — сказал я. — Гуаньинь поручила мне лишь одну задачу — вновь сделать страну единой. Когда это будет необходимо, думаю, она явит и того, кто займет императорский трон. Буду это я или кто-то другой — неважно.

Ля Ин усмехнулся.

— Я слышал о миссии, порученной вам богиней. Не буду ставить ее под сомнение, но сказать так может любой. Более того, большинство узурпаторов так и говорят: мне нет дела до власти, я спасаю страну!

— Да. Но все ли предлагают вам стать Стражем Длинной Реки?

И вот тут он заинтересовался. То есть сперва нахмурился, потом округлил глаза и, наконец, произнес:

— Поясните, что вы имеете в виду, господин Вэнь Тай.

И я пояснил. Еще раз оговорюсь — мне принадлежала лишь заготовка идеи, которую я почерпнул из какой-то фэнтезийной книжки. А детали, которые и могли сделать идею планом, — это уже мои башковитые соратники из ближнего круга.