Стратег

Если бы барон лично не участвовал в становлении штаба, ни за что бы не поверил, что такое вообще возможно. Сколько всего дала одна лишь агентурная разведка, в которую Ричард завербовал евреев. Нет, шпионов, конечно, противоборствующие стороны имели и раньше, воевать золотом научились ещё в доантичную эпоху, но раньше это было устроено как-то по-детски наивно, что ли. Любой шпион, даже самый дорогостоящий, мог в любой момент перепродаться и начать гнать дезу, а новая система это почти полностью исключала. Только в Манбидже и Антепе сейчас действовали восемь независимых разведывательных групп, которые должны были объединиться в диверсионные, лишь при подходе крестоносцев к этим городам. В том, что им откроют ворота, барон де Во, в отличие от сеньора де Сидон нисколько не сомневался.

Сомневался он в том, что для завоевания Эдесского графства нужно использовать этих диких русов, которые даже на своих князей плевать хотели. Он уже догадывался, что эти северные дикари почему-то очень интересуют Ричарда, но не догадывался почему.

Едва удалившись от Алеппо на восток, чтобы поднимаемая копытами пыль перестала быть заметной из города, войско русов разделилось.

– Милорд де Сидон, слушайте приказ. – Ричард призвал на военный совет и сотников русов. – Вы подходите к Антепу и ждёте сигнала от Сэра Гийома де Баскервиля. Если такой сигнал будет – занимайте город, а если нет – ограбьте все окрестности по возможности и отступайте обратно в Алеппо. Мы, подобным же образом, будем действовать под Манбиджем. Если не ворвётесь в город сходу – лагерь не обустраивать, осаду даже не обозначать. Грабьте, жгите и отходите. Главная задача лично для вас, милорд – это проверка боем новых подчинённых. Если они и правда настолько хороши, как мне рассказывались, постарайтесь их сохранить в живых побольше, а если врали – возвращайтесь хоть вдвоём. Сэр де Баскервиль мне очень нужен, будет просто непростительно потерять его голову ради проверки каких-то наёмников. – Ричард повернулся к русскому боярину и спросил по-гречески. – А скажи-ка мне, Сэр Шатун – всё ли ладно в русских пределах? Удалось ли вам победить подлость, зависть, алчность и всё такое прочее, как заповедовал нам Иисус?

– Не удалось, Сир. Только я не Сэр.

– Вы выступаете во главе полуторатысячного войска, боярин, – пожал плечами Ричард и перешёл на тот русский, который познал во сне. – Наши Сэры нередко водят в бой только себя на старой кляче и отцовского лакея на ишаке, которого они именует оруженосцем. Такое войско в Европе, как у вас за спиной, может собрать редкий герцог, по-вашему, князь. Да и у вас, насколько я знаю, таких князей не так уж и много. Так что ты, боярин Никита, теперь не просто Сэр, а уже целый милорд. Итак, что у вас там в вотчинах творится? Говори по-гречески, пусть барон услышит. Он очень умный, тебе будет полезно будет узнать его мнение.

По-гречески боярин Никита говорил довольно неловко, но время у собеседников было, чтобы многое понять о захлестнувшей Русь княжеской усобице. К полудню, когда крестоносцы и наёмники добрались до Эль-Баба, тысячник русов свой обзорный рассказ закончил.

– Почти всё как у нас, Сир, – резюмировал полученные сведения барон и распорядился вставать на днёвку.

– Похоже, – согласился Ричард. – Но всё гораздо более запущено. Всё-таки лествичное право[76] – это пережиток давно ушедшей эпохи. В этом плане наш майорат[77] гораздо прогрессивней.

– Но у нас ведь тоже хватает конфликтов из-за наследства, Сир, в том числе и между родными братьями.

– Хватает, барон, но у нас это считается мятежом, а у них нет. Кроме того, у нас на подобный мятеж может решиться лишь крупный феодал, вроде моего безмозглого братца, а всякая мелочь законы нарушать опасается. Кстати, из этой мелочи и состоит в основном наше войско – из младших сыновей, решивших попытаться завоевать себе лены мечом, отобрав их у неверных. А ведь воинское сословие – это только верхний слой общества. Есть ещё купцы и ремесленники. Представьте, что на какую-нибудь кузницу претендуют пара братьев упокоившегося кузнеца и трое его сыновей. Что, по-вашему, произойдёт в таком случае?

– По-разному случается, Сир.

– С этим я спорить не буду, случается всякое. Одна из ста таких кузниц, возможно, будет процветать, зато остальные девяносто девять разорят глупые наследники. Сейчас они вынужденно уходят в города, где и открывают новые кузницы, а у русов вместо этого все делят наследство. Так же происходит и у их князей. Последнее серьёзное расширение пределов Руси произошло почти две сотни лет назад, когда князь Владимир перебил своих братьев и правил единолично, с тех пор они только теряют.

– Значит, наш закон лучше, Сир?

– Не лучше, а прогрессивнее, барон. Наш закон довольно жесток по отношению к младшим, но он стимулирует развитие, стимулирует экспансию, расширение нашего жизненного пространства. Лично я думаю, что введи в своё время Владимир майорат – русы уже давно бы распахали Дикое поле от Итиля[78] до Славутича[79], и ни про каких половцев мы бы даже не услышали.