Страстное желание

— У меня к нему важный вопрос. Он один может на него ответить.

— Какой вопрос?

— Тебя это не касается.

Люсия прищурилась и сделала шаг вперед, перехватив его руки. С ними так было всегда. Возможно, из-за того, что они — близнецы. Или из-за того, что они выросли без отца. У них была глубокая эмоциональная связь.

— Что-то случилось. Что именно?

— Это тебя не касается, сестренка. Я бы хотел скорее с этим закончить, если не возражаешь.

— Хорошо. Играй в загадочного и таинственного. Все равно в результате ты все мне расскажешь. — Она озорно улыбнулась. — Признай. Ты никогда не мог устоять передо мной.

Он быстро обнял ее и поцеловал в бровь.

— Это так. — Бросив беглый взгляд в сторону кабинета Примо, он спросил: — Прежде чем я сам увижу его, расскажи мне, какой он.

— Нет. Не думаю, что надо это делать. Ты все увидишь сам.

Черт. Это было совсем на нее не похоже. Люсия всегда была готова рассказывать о людях. Она любила всех, всем доверяла. В результате чего и влюбилась в мерзавца, который разбил ей сердце. После этого она стала более скрытной, но это никогда не касалось Гейба.

— Что не так, Люсия? Что ты скрываешь?

— Ничего, кроме собственного имени. Я хотела познакомиться с дедушкой, чтобы понять, какой он есть на самом деле. И чтобы при этом он не знал, что я — дочь Кары Моретти. Я тут под фамилией бывшего мужа.

— Насколько я помню, они знают лишь о моем существовании. Не думаю, что им стало известно о моей сестре.

— Это так, — подтвердила она.

— Он обидел тебя — даже не думай отрицать. Я всегда чувствую твою боль.

Люсия хотела возразить, но потом поняла, что это бессмысленно. Брат знает ее слишком хорошо.

— Ладно. Но это никак не связано с действиями или словами Примо.

— Тогда в чем дело?

Она повернулась на каблуках и прошла по коридору, остановившись у дверей кабинета.

— Я работаю на него, — начала она тихим голосом. — А он очень добр к своим работникам.

— Но?..

Она посмотрела на брата через плечо. На этот раз ей удалось сдержать слезы, но от этого Гейбу стало еще беспокойнее.

— Дело не в том, кто я. А в том, кем я не стану. Гейб, я не хочу работать на него. Я хочу быть его внучкой. Я хочу того, чего у нас никогда не было. Семью. — Прежде чем он сумел ответить, она распахнула первую дверь и, постучав во вторую, широко ее открыла.

— Мистер Моретти.

— Приглашайте.

Его голос был низким и глубоким, окрашенным легким тосканским акцентом. В нем звучала забытая мелодия, зов многих поколений предков, заставивших Гейба почувствовать, как что-то сжимается в его груди. Гейб замер, разрываясь между желанием утешить сестру и увидеть деда.

Люсия решила за них обоих. Она сделала шаг назад и покачала головой:

— Все в порядке.

Затем сжала кулак правой руки, оставив выпрямленным лишь указательный палец. Слегка согнула его. Гейб сделал то же самое. И их пальцы соединились. Так с самого детства их приучила делать мама. Это было их секретное признание в любви. Символ поддержки и силы.

— Иди, — прошептала она.

— Мы не закончили, — предупредил он шепотом. Затем сделал несколько шагов вперед и оказался лицом к лицу со своей копией лет через пятьдесят.

Примо медленно встал.

— Ты очень похож на своего брата Северо. Вас можно принять за близнецов, — пробормотал он.

— Я не считаю его своим братом.

Примо пожал плечами:

— Меня это не удивляет. Понятно, что ты обижен на нас. Твой отец поступил неправильно.

Это удивило Гейба.

— Согласен.

Дед хрипло рассмеялся:

— Ты не ожидал, что я скажу подобное о собственном сыне? — Подойдя к искусно гравированному хьюмидору, он достал сигару. — Будешь?

— Мне кажется, в офисе нельзя курить.

— А что? Ты вызовешь полицию?

— Зависит от исхода нашего разговора.

На мгновение взгляды мужчин сцепились. Наконец Примо разразился громким хохотом. Обойдя стол, он подошел к Гейбу. Сжал внука в долгих искренних объятиях и слегка потрепал по спине железной рукой:

— Я уже и не надеялся, что этот день настанет, Габриель. — Его имя непривычно прозвучало на итальянский манер.

Гейб замер, не понимая, как реагировать на объятия и на всю ситуацию в целом. В конце концов он ответно похлопал старика по спине. Судя по удовлетворенному вздоху Примо, ему это понравилось. Он освободил Гейба и сделал шаг назад.

— Наверное, ты не понимаешь, зачем я пришел, — начал Гейб.

На него смотрели золотистые глаза, точно такие же, как у него самого. Мудрые, добрые глаза, полные понимания и печали, радости и приятия.

— Благодарю тебя за это, даже если твой приход не связан с желанием познакомиться с твоим нонно[1].

— Черт… — Все шло совсем не так, как он ожидал.

— Все совсем не так, как ты ожидал?

Что же это такое? Патриарх Данте умеет читать мысли? Гейб поднял взгляд, решив быть честным:

— Не так.

— Ты думал… Приду, постараюсь быть вежливым со стариком. Задам свой вопрос. И уйду, не позволив ему овладеть моим сердцем и рассудком. — Указательный палец Примо прикоснулся сначала к груди Гейба, затем ко лбу. — Уже поздно. Я уже там. Как… — Он нахмурился. — Какое животное забирается туда, куда ему нельзя?

— Очевидно, ты.

Примо снова зашелся в хохоте. Чиркнув зажигалкой, поджег сигару.