Страсти по-губернаторски

— Ты смотри, чтоб я заранее знал, где ты намерена ему отдаться. В гостинице он не хочет, я правильно понял?

— Не желает. Может, к себе приглашу, а что? Я девушка свободная! А ты ребятишек своих подошлешь, чтоб понаблюдали, да? А фига не хотели? Мне это самой ни к чему, такая слава по городу!

— Не твое собачье дело — рассуждать. Ты правильно делай, чего приказываю, а больше от тебя ничего не требуется. Фотографии твои тоже никто в журнале печатать не собирается. Ты мне его в непотребном виде представь, и все. И язычок свой не особенно распускай. Смотри, не ровен час, отрежем!

— Ах какой страшный! Да пошел бы ты! Хрен теперь от меня чего получишь!

— Это мы еще посмотрим, — брезгливо сказал он и махнул ей рукой, чтобы она покинула его кабинет. И бросил вдогонку: — Завтра снова в нормальной одежде приходи на службу! — А потом добавил, уже про себя: — Ходит тут, понимаешь… черта лысого усидишь…

5

Вечером, оторвавшись ненадолго от своих занятий, Гордеев, проходя через секретариат, увидел мрачную Людмилу и не удержался от вопроса, не случилось ли у нее чего-нибудь неприятного? Она посмотрела на него долгим взглядом и ничего не ответила, только махнула рукой. Он наклонился над ней и одними губами спросил:

— Отменяется?

Она опять не ответила, продолжая мрачно изучать пустой свой стол.

— Может, мне подумать, а? — так же тихо спросил он.

— Подумай. — Она вздохнула.

— Я там документы положил в сейф, вернусь через полчасика и еще посижу, тогда и поговорим, ладно?

— Ладно, — с мрачным видом ответила она.

Эти полчаса Юрию Петровичу понадобились затем, чтобы он дошел до своей гостиницы, где он видел рядом с окошком той огненно-рыжей администраторши табличку с номером телефона, по которому можно взять напрокат автомобиль. Вчера он не записал его, а сегодня телефон понадобился.

Запомнив номер, Гордеев вышел из гостиницы, отошел подальше и достал свой мобильный телефон. Бюро проката, оказывается, располагалось тут же, рядом с гостиницей, за углом, в небольшой пристройке. И Юрий, не заметив за собой никакой явной слежки, отправился туда.

«Хорошо, что я не проигнорировал совет Розанова о переводе денег», — подумал Гордеев. Гонорар ему и в самом деле перевели через систему Юнистрим очень быстро, если не сказать моментально. Гордеев не хотел признаваться себе в том, что он не верил в оперативность и надежность многочисленных КБ и различных организаций, предлагающих какие-либо действия с денежными средствами. Но с Юнистримом все оказалось на редкость надежно и, главное, своевременно. Ну что бы он делал сейчас, откажись он от перевода? Машина нужна срочно.

Оформить на себя небольшой, но весьма вместительный — это хорошо знал Юрий Петрович — серый «форд-фокус» с притемненными стеклами было делом несложным. Гордеев заплатил за неделю вперед пару сотен баксов, сел за руль и через три минуты уже входил снова в помещение суда.

Странно, но на этот раз Людмила посмотрела на него с ожиданием. Он кивнул и прошел в выделенную ему комнату. Через минуту и она была уже рядом с ним. У порога сразу приложила указательный палец к губам и, подойдя к столу, взяла карандаш из его руки и написала на листке бумаги: «Придумал?» Гордеев кивнул. «Где?» — был следующий вопрос. Он забрал у нее карандаш и коротким движением изобразил на бумаге профиль автомобиля. Людмила улыбнулась, снова взяла карандаш и написала — ниже нарисованного автомобиля: «Тихвинская, 5, первый подъезд, второй этаж, кв. 27. Кода нет. В 22.00». Потом она набросала линиями план, как ехать к ее дому от здания суда, и вопросительно взглянула. Теперь уже он показал ей большой палец. А потом сложил лист бумаги пополам и снова пополам и спрятал к себе в карман — от чужих глаз.

В семь вечера, когда в его кабинет заглянул Самохвалов, Юрий Петрович, погрузившись в бумаги, демонстрировал самую бурную деятельность.

Самохвалов посмотрел с блуждающей на губах улыбкой, потом трубно кашлянул, привлекая внимание к собственной персоне. Гордеев оторвался от дела и, подняв голову, посмотрел вопросительно и строго.

— Вы уж не ночевать ли здесь собрались? — с легкой иронией спросил судья.

— Если бы вы не возражали, я не против.

— Увы, а я — против, закон о труде для всех одинаков, уважаемый господин адвокат. Да и в гостинице спать гораздо удобнее. — Он хмыкнул.

— Но сторожа-то у вас тут, полагаю, имеются? — наивно этак спросил Юрий.

— Сторожа есть, но…

— А вы, Иван Данилович, и в самом деле решили, что я действительно хочу здесь поселиться? Нет! — Гордеев открыто рассмеялся. — До этого я еще не дошел, да и нужды особой не вижу. Но с вашего позволения я бы посидел, полистал дело сегодня еще пару-тройку часиков. Не возражаете? Материалы я, как договорились, запру на ночь в сейф, ключи оставлю на проходной. Ну что, никак не получится?

— Почему же, раз вам так хочется задержаться подольше, я не возражаю…