Страсти Челси Кейн

Челси нравилось наблюдать за ними. Она плохо танцевала, это могли подтвердить все посещавшие аэробику женщины, но Челси нисколько не расстраивалась. Люди вокруг вели себя так раскованно и непринужденно, что ей оставалось просто смотреть и наслаждаться.

Танцы плавно перешли в праздничный ужин. На длинные столы, заставленные тарелками с вареной кукурузой, чипсами и самыми разнообразными салатами, которые Челси видела первый раз в жизни, поступал непрерывный поток гамбургеров и хот-догов из огромных жаровен, размещенных в дальнем конце сквера.

Казалось, все население города собралось здесь. Танцы и торжественный ужин были кульминацией праздника, и вместе с наступающей темнотой росло оживление в сквере. По такому случаю каждый постарался надеть что-нибудь понаряднее.

Челси не была исключением, но ей пришлось поволноваться. С одной стороны, она хотела произвести хорошее впечатление на горожан, а с другой – ей вовсе не хотелось разыгрывать из себя бедную Золушку. Не зная, что предпринять, Челси остановила свой выбор на синем открывающем плечи платье и подходящих туфлях без каблуков. Заколов волосы на одну сторону, она надела золотые сережки, широкий браслет и рубиновый перстень своей матери.

По ее мнению, рубиновый перстень не выглядел крикливо, потому что она не носила других колец на руках. Увидев перстень, некоторые могли подумать, что она демонстрирует свое благополучие, но на самом деле ей просто была нужна иногда ниточка, связывающая ее с Эбби.

Челси дотронулась до рубина большим пальцем и одновременно взглянула в сторону танцующих у эстрады. Там стоял Джадд. Ей показалось, что он находился неподалеку все это время, только и ожидая, когда она посмотрит на него. Он, как магнит, притягивал ее взгляд даже сквозь толпу. По тому, как тут же слегка повернулась его голова, Челси поняла, что и он увидел ее, но не решилась подойти к нему. Она теряла контроль над собой и в будние дни, когда встречалась с ним на работе, а сейчас почувствовала настоящий страх.

Отвернувшись от Джадда, она стала внимательно вглядываться в лица людей. Челси искала в них знакомые черты и находила, но только потому, что уже видела эти лица раньше. Вполне возможно, что среди людей, собравшихся в сквере, были и ее родственники. Но никто не оглянулся на нее в удивлении, никто не вызвал у нее особенного чувства. Да, конечно, люди смотрели на нее, но только с любопытством. Женщины рассматривали ее прическу или платье, мужчины – ее платье или ноги, а дети с завистью смотрели на ее перстень, подозревая, что она достала его из старого пыльного сундука с сокровищами Джека Крекера. Такая мысль понравилась и самой Челси.

Неожиданно музыка сменилась. Откуда ни возьмись появились скрипки. Прозвучал свисток, и толпа одобрительными возгласами встретила человека, который, подойдя к микрофону, стал напевать команды. Мужчины и женщины выстроились лицом друг к другу в два ряда.

– Почему вы не хотите к ним присоединиться? – раздался из темноты глубокий и тихий голос.

Челси почувствовала, как сжалось ее сердце. Не оборачиваясь, она ответила:

– Боюсь, что это невозможно. В последний раз я танцевала на улице в пятом классе, и все закончилось полной катастрофой.

– Это не просто танец на улице, а контрданс.

– А-а.

– Видели раньше что-нибудь подобное?

– Нет.

– Очень интересный танец.

Зрелище и в самом деле было захватывающим. По команде мужчины и женщины одновременно ринулись навстречу друг другу. Их ряды сошлись, затем отступили и снова сошлись, образуя пары, которые закружились в бешеном темпе то отдаляясь, то снова сближаясь. При этом танцующие подчинялись странным командам, которые Челси совершенно не понимала.

– И часто они так танцуют? – спросила слегка ошеломленная Челси.

– Каждые две недели по пятницам, с сентября по май, в подвале церкви. Одно время отцы города пытались это запретить, ссылаясь на беспорядок и толчею. Потом все возобновилось само собой. На траве танец много теряет. Совсем не слышно притопов.

– Вы умеете так танцевать?

Джадд помолчал и кивнул головой:

– Умею.

– Почему вы тогда не танцуете?

– У меня нет пары, – ответил Джадд, и у Челси опять сжалось сердце.

Если бы она умела танцевать, то не раздумывая составила бы ему пару, но только не в таком танце, где партнеры постоянно менялись.

К тому же контрданс не был трогательным.

Хотя наблюдать со стороны было интересно. Первый танец закончился и начался второй, с более медленной музыкой. Челси завидовала танцующим, их веселью и счастливым улыбкам, но она ни за что не пошла бы к ним, даже если бы знала, как танцевать. Было что-то необычное в том, как она стояла рядом с Джаддом в темноте, представляя себе, что он в любую минуту готов заслонить ее от малейшей опасности.

"Глупости, Челси, – говорила она себе. – Все это глупости". Но ей было так хорошо рядом с ним. И он не уходил.

– Удивительный перстень, – сказал Джадд. Челси не знала, был ли это комплимент.

– Он принадлежал моей матери.

– Она умерла?

– В январе.

– Сколько ей было лет?

– Шестьдесят три.

Он помолчал минуту.

– Она умерла внезапно?