Страсть в большом городе

— Тебе не нравится управлять ранчо?

— Это занятие у меня в крови. Таково мое предназначение. — Мужчина пожал плечами. — Мне нравится жизнь на ранчо, и для меня большая честь продолжать наследие моей семьи.

— Но? — Ди подперла подбородок кулаком и принялась изучать его лицо.

Трипп глубоко вздохнул.

— Иногда я задаюсь вопросом, как сложилась бы моя жизнь, если судьба подбросила бы мне другую роль. Понимаешь? — Он сложил руки на столе, всего в нескольких сантиметрах от кончиков ее пальцев.

Ди подавила желание протянуть руку и коснуться его.

— Никогда не поздно изменить свою жизнь, если ты действительно этого хочешь, Трипп.

— Ксавьер отказался от жизни на ранчо более десяти лет назад. Моя сестра вышла замуж за владельца ранчо по соседству четыре года назад, и у нее двое маленьких детей. Я стал наследником по умолчанию. После всего, через что прошли мои предки, чтобы удержать это ранчо, я ни за что не отдам его кому-то другому. И если я не продолжу семейную традицию, именно так все и произойдет.

В его глазах читалась гордость за свое наследие с оттенком печали. От такого вида у него сердце екнуло. Возможно, ему нравилось быть владельцем ранчо, но в некотором смысле казалось, что его жизнь не принадлежала ему.

— Тебе приходиться нести тяжелое бремя, — сказала Ди.

— Возможно, но я занимаюсь тем, что имеет значение. Моя жизнь очень даже неплоха. У меня замечательная семья, верные друзья. И было бы неплохо иметь свободное время для своих интересов, — признался Трипп. — Но я никогда не стал бы навязывать свое место кому-то другому. Роял — мой дом. И мне здесь нравится.

— Это, должно быть, потрясающее чувство — укорениться где-то и понимать, что принадлежишь этому месту целиком и полностью, — сказала Дионна.

— Ты живешь в Лос-Анджелесе, и тебе нравится быть частью киноиндустрии. — Трипп выглядел озадаченным. — Я думал, ты и сама довольна своей жизнью.

— Я люблю сферу своей деятельности, но я не терплю пробки и суету Лос-Анджелеса. — Ей было больно это говорить, но такова правда. Жизнь в Лос-Анджелесе — цена, которую она заплатила за любимую работу.

— Если бы ты смогла по-прежнему заниматься своим делом, но жить где угодно, какое место ты бы выбрала? — Трипп наклонился вперед, оперевшись подбородком на открытую ладонь.

Дионна улыбнулась.

— Я бы выбрала маленькую ферму, похожую на ту, что некогда принадлежала моим бабушке и дедушке.

— Что случилось с их фермой?

Ди нахмурилась, ее сердце разрывалось от этой мысли. Она откашлялась и вздохнула.

— Мои бабушка и дедушка были очень гордыми людьми. Поэтому, когда дедушка заболел, он не хотел, чтобы мы знали, насколько все серьезно. Еще он не хотел, чтобы мы знали, сколько ему приходится тратить на лечение. Им пришлось заложить ферму, а затем и вовсе ее продать. К тому моменту, когда мы узнали обо всем, было уже слишком поздно. Они продали имущество по сниженной цене, а моему дедушке оставалось жить всего несколько месяцев. — Девушка вытерла слезу, скатившуюся по ее щеке.

— Я очень сожалею о случившемся, Ди. — Трипп протянул ей носовой платок белого цвета с темно-синим, фиолетовым и черным абстрактным рисунком.

— Не стоит. Я испачкаю его своим макияжем.

— Все нормально.

Дионна поблагодарила его и все же приняла его носовой платок. После чего промокнула уголки глаз.

— Помнишь, я сказала, что мои родители не хотели, чтобы я следовала по их пятам и работала в киноиндустрии? Перед смертью моя бабушка сказала мне кое-что: «Это твоя жизнь, милая. Не твоих родителей. Следуй за своей мечтой. Они переживут».

— И как реагируют твои родители? — поинтересовался Трипп.

— Они были в ярости. Сказали, что я растрачиваю свой потенциал впустую. Киномир никогда не оценит меня по-настоящему. — Дионна вздрогнула, вспомнив разговор с родителями. — Отец не разговаривал со мной целый год. Они не привыкли, что я иду против их воли. Все свое детство я пыталась быть идеальной для них. Идеальной маленькой девочкой. Я знаю, что мои родители любят меня, но мне казалось, если я пойду против, они перестанут…

— Гордиться тобой? — Трипп сжал ее ладонь.

Ди кивнула, промокнув глаза платком.

Почему ее вновь так сильно тронула эта ситуация?

Она выдернула свою руку из руки Триппа и выдавила из себя улыбку.

— Извини. Я действительно устала. Ничего, если мы закончим этот вечер?

— Конечно. — Трипп положил несколько купюр в кожаный чекбук, а затем сунул копию чека себе в карман рубашки. Он встал, после чего протянул девушке руку. — Пойдем?

Ди вложила свою руку в его. Они помахали на прощание Делайле и шеф-повару Колину, после чего направились к автомобилю Триппа в тишине, которая не показалась им… неловкой.

По дороге в отель Трипп завел светскую беседу, вспоминая некоторые из их любимых блюд и вин. Он заставил ее рассмеяться, напомнив ей о некоторых забавных моментах, которые они пережили в течение дня.

Наконец они подошли к ее двери.