Страсть сжигает все преграды

— Плата за квартиру была внесена до конца года, — сухо вставил Вито. — Ты могла никуда не переезжать. И я открыл счет на твое имя, чтобы ты не нуждалась в деньгах.

— Да…. — У нее вырвался сдавленный смешок. — Никогда не забуду самый чувствительный момент последнего «прости». Чековая книжка, доставленная специальным курьером. Именно то, чего хочет каждая женщина в качестве последнего трогательного напоминания о неумирающей преданности любовника. За кого ты меня принимал? За ничтожную шлюху, которой должен заплатить?

— Я нес за тебя ответственность. — Почти незаметный румянец окрасил высокие скулы. — Я снял с себя эту ответственность единственным доступным мне в тот момент способом.

— Я не брала твои деньги, когда жила с тобой. Почему бы я их взяла, когда ты ушел? — хрипло прошептала Эшли… — Я не могла вернуться в квартиру, которую снимала пополам с другой девушкой. Я отказалась от комнаты за две недели до того, как ты ушел. Вот почему я очутилась у Стива…

— Ребенок… был мой? — Он без предупреждения выстрелил в нее вопросом, который вроде бы не относился к теме разговора. Но Эшли видела ледяную сосредоточенность Вито и понимала, что на самом деле это единственная тема, которую он готов обсуждать. Тема закрыта, сказал он неделю назад, но даже Вито не лишен человеческих чувств.

Откровенная жестокость вопроса пронзила ее словно удар ножа.

— Как ты можешь спрашивать меня об этом? — вырвалось у нее.

Удушающе пульсировало нависшее молчание. Вито иронически вскинул черную бровь.

Эшли опустила голову, дрожа от ненависти, которая оказалась лишь тонкой патиной, прикрывавшей болезненный взрыв чувств. Куда делась ее злость? Ей нужна злость! Просто необходима! Но вместо злости ее мучило чувство отчаяния от потери и пустоты. Почему ей так больно ненавидеть его? Почему она чувствует себя такой уязвимой? Почему вдруг для нее стало таким важным, чтобы он верил ей?

— Ребенок был твой, — подтвердила она, презирая себя за слабость. — И…

— Это все, что я хотел знать, — осадил он ее.

— Но как тебе стало известно про ребенка? — спросила она после паузы.

— Я нанял частного сыщика следить за тобой. — Вито окинул ее ледяным, непроницаемым взглядом, но смуглая рука сжалась в кулак. — Я не сомневался, что у тебя есть другой мужчина, — продолжал он. — В конце концов выяснилось, что предполагаемый треугольник не имеет под собой никакого основания. И совершенно случайно я обнаружил, что у тебя была гораздо более веская причина желать, чтобы я исчез из твоей жизни.

Эшли вспыхнула. Он думает, будто она ушла бы в любом случае, лишь бы обеспечить себе свободу распоряжаться их неродившимся ребенком.

— Ты не слушаешь, что я говорю, — потрясенно вырвалось у нее. — Я не делала аборта. Я передумала. А выкидыш случился несколькими месяцами позже.

— Нам надо вернуться к гостям.

— Вито, ты не можешь так поступать со мной! — воскликнула она.

— Это все в прошлом, — прошипел он, с силой выдохнув воздух. — Давай похороним его навсегда. Мне бы не надо говорить тебе, что я знаю…

— Но ты сказал! — перебила его Эшли. — Поэтому ты не можешь похоронить прошлое!

— Мы должны. — Он бросил взгляд на ее посеревшее лицо, — Я признаю, что ошибался, считая, будто решение не причинило тебе боли. Ясно, что ты страдала, если эта тема все еще вызывает такую муку. Но ты должна признать, что мы оба несем печать совершенно разного воспитания и окружения. И я такая же жертва условий, в которых проходило мое детство, как и ты. Я не могу чувствовать иначе, но я могу научиться отодвигать чувства на задний план. И именно это мне следовало бы сделать уже давно.

Горькое отчаяние и невыносимая боль придавили Эшли. Она с трудом встала. Да, он старался, как мог. И все равно осуждение и полная неспособность понять ее волнами расходились от него. Горячие слезы защипали глаза.

— Почему ты не отодвинул на задний план злые чувства и не попытался сосредоточиться на том, что тебе надо бы чувствовать?

— Что ты имеешь в виду? — удивился он.

— Черт возьми, где ты был, когда я так нуждалась в тебе? Где ты был, Вито? Мне было девятнадцать лет, и не существовало места, куда я могла бы приткнуться! Ты сделал мне ребенка и ушел. Женился на другой женщине. И ты говоришь, что ты л-л-любил меня? Да… Единственные слова, какие есть у меня теперь… где ты был и где была твоя любовь, когда я так нуждалась в тебе?

Он замер. Кровь отхлынула от лица. Изумленные глаза наконец-то открыто встретились с ее глазами. Первый раз Вито пришлось выслушать перечень собственных грехов и промахов.