Страсть под луной

Ее руки, словно обладая собственным разумом, скользили по твердым, как скала, мышцам его плеч. С губ слетел хриплый вздох, вызванный обжигающими поцелуями Дру. Эмоции, подавленные раненой гордостью и гневом, вырвались наружу и охватили все ее существо. Тори чувствовала, как ее тело устремилось навстречу ему. Кончики пальцев, запутавшись в черных, как вороново крыло, волосах, удерживали его голову рядом с ее лицом, а губы целовали его со всей страстью, которая пылала в ней.

- Люби меня, Чикаго... - хрипло скомандовал Дру. - Ты нужна мне. Я всегда нуждался только в тебе и ни в ком больше...

Все ее мысли испарились, когда их тела слились, вызывая жаркие вспышки в каждом мускуле, в каждом нервном окончании. Тори сгорала в лихорадке, вылечить которую мог только один человек. Она сравнялась с ним - удар за удар, поцелуй за поцелуй. Когда Дру так сильно прижал ее к себе, что стало трудно дышать, Тори пережила парадокс страсти.

Сжатая его сильными, мускулистыми руками, она чувствовала себя свободной и необузданной, как орел, парящий над горной пропастью. Обрушившиеся на нее эмоции были неистовы и интенсивны, и она почти ощущала, как все оковы спадают с нее, а сама она исчезает за горизонтом.

На Тори обрушился проливным дождем водоворот ощущений, и она убрала коготки. Вспышки яркого белого света бомбардировали ее до тех пор, пока мир не взорвался спектром ослепительных красок. Казалось, что она преодолела царство реальности, блуждая в раю, упиваясь каждым попадающимся на пути ощущением...

Дру казалось, что он быстро плывет по течению стремительного потока, который тащит его к кипящему водопаду. И вдруг он попал в тихий пруд, чтобы покачаться на ряби вод. Он чувствовал себя выжатым, словно отдался целиком на то, чтобы разделить невыразимую страсть, которая разрушила его тело и сделала ум немым и замороженным. Тори расшатала его самообладание, и он чувствовал себя, словно гора, разнесенная на кусочки сильным зарядом пороха.

Дру нежно потерся носом о нос Тори и улыбнулся ей.

- Зачем мне кого-то еще искать, когда ты возносишь меня на вершину блаженства, плутовка? - выдохнул он.

- Действительно, зачем, - задохнулась Тори, ненавидя его за то, что он использовал страсть как аргумент в свою защиту.

Зная, каким страстным любовником был Дру, она могла представить себе, что он чувствует такое же удовлетворение в руках любой женщины, хотя ей и хотелось верить обратному. Но это не так. Элеонор и Софи убедили ее, что испытали такое же наслаждение, что и она.

Дру озабоченно нахмурил бровь. Ему никак не удавалось убедить Тори в ее необычайности и редких способностях к любовным утехам, равно как и в том, что он верен ей. Взгляд, которым она его одарила, подтверждал ее мысли.

- К черту, Чикаго, нет и не будет никого другого, - пробормотал он в изнеможении.

- Конечно же, нет, - саркастически отозвалась она, кусая дрожащие губы. А теперь, будь добр, переползай на свою сторону. Я хочу поспать. Завтра утром мне надо будет заняться упаковкой вещей; я возвращаюсь в город.

Дру перекатился на свою сторону, бросив при этом на нее горящий злобой взгляд.

- Никуда ты не поедешь, - огрызнулся он тоном, не терпящим возражений. Можешь посещать Калеба когда тебе угодно, но к сумеркам лучше тебе быть в нашей супружеской кровати, дорогуша! Понятно?!

- Ненавижу! - разочарованно выпалила Тори.

- Неужто? - ухмыльнулся Дру, протягивая руку и вытаскивая подушку из-под головы Тори. - Ты так много раз мне это говорила, что я могу и поверить.

- Так тебе и следует сделать, - буркнула она, начиная борьбу за единственную подушку.

Когда она наконец завладела ею, то проворно ударила его по голове, втайне желая, чтобы это был молот, а не легкая пуховая подушка. Затем она повернулась к нему спиной.

- Я уеду домой, как только мать или отчим освободят меня.

- Скатертью дорога, - злобно прорычал он. - Так, видимо, будет лучше всего для нас обоих.

- Аминь! - яростно фыркнула Тори.

- Я устал угождать тебе, Чикаго. У меня достаточно забот и без сварливой жены под ногами.

Вот это уже действительно больно! Тори была готова вопить, как покинутый ребенок. Но она не сделала этого, а только гневно закричала:

- Я до смерти устала притворяться, что ты меня волнуешь, когда на самом деле это далеко не так... Я разыграла эту комедию ради твоей семьи, а теперь хочу домой, чтобы забыть, что мы с тобой вообще встречались! - заявила она, чтобы уязвить его так же сильно, как и он ее.

- Отлично! - прошипел Дру сквозь зубы.

- Прекрасно! Я расторгну брак, как только окажусь в Чикаго.

Тори так сжала кулаки, что ногти впились в ладони. Перепалка с Дру не принесла облегчения. Она чувствовала себя совершенно несчастной, чему способствовала и ноющая боль внизу живота. Ее брак разрушался, как плотина под напором свирепого наводнения. "Раз нет доверия, нет и любви", - в отчаянии размышляла Тори. Та хрупкая связь, которая их соединяла, исчезла. Она вытерпит присутствие Дру, пока не вернется в Чикаго. А когда она окажется в привычной обстановке, она сотрет эту неудавшуюся главу своей жизни, словно ее никогда и не было!