Страсть под луной

Его губы жадно ласкали трепещущие пики ее грудей, а кончики пальцев кружили по ее животу. Он шептал, как она нужна ему, позволяя ей слышать его слова, и чувствовал, как они вибрируют на ее коже. Его ладони скользили по ее бедрам со всепоглощающей нежностью.

От его сокровенных ласк Тори не хватало воздуха. Ее дрожащее тело стремилось к нему, жаждало большего, чем поцелуи и ласки.

Дру поднялся над Тори, пристально вглядываясь в эти сверкающие глаза, горящие страстью. Дру не мог вспомнить ни одной женщины, которая вызывала бы у него столь сильные чувства. Он смотрел на Тори, сгорая от неописуемого желания.

Он приблизился к ней, позволяя своей нежности обратиться в пылкую страсть. Его тело призывало ее, как будто она была его частью, и Тори с радостью встречала каждое глубокое, требовательное движение, приникая в неистовой тоске.

Их тяга друг к другу была неконтролируемой. Неистовые эмоции взывали об освобождении. Он чувствовал, как отпускает на волю тело, ум и душу, чувствовал, как тонет в море бурных ощущений. Он отдался великолепным мгновениям, не поддающимся описанию, прижимаясь к ней так же крепко, как и она к нему. Их души слились воедино, испытывая жажду не только физического удовлетворения, стремясь к наивысшему наслаждению за пределами реальности... Дру отчаянно прижимал к себе Тори. Потоки экстаза проливались на него, оставляя безучастным ко всему, кроме восторга любви этой белокурой нимфы.

Казалось, миновала вечность, прежде чем у Дру появилось несколько нормальных мыслей, но он все еще не мог оторваться от жены. Чуть было не потеряв Тори, Дру хотел насладиться каждой драгоценной секундой, проведенной вместе.

- Тебе лучше, Чикаго? - наконец прошептал он. - Мне-то уж точно, - он вздохнул. - Я был...

Дру снова умудрился сказать не то, что следовало бы. Тори тут же оскорбилась на его беспечное замечание. Оно прозвучало так, будто он занимался с ней любовью только потому, что был уверен, что страсть - это бальзам, способный излечить любые раны. У Вонга были свои лекарства, а у Дру, очевидно, свои!

Может быть, у него создалось впечатление, что ей необходимо всего лишь небольшое развлечение после сурового испытания. Но она воспринимала случившееся гораздо серьезнее и глубже и хотела, чтобы Дру испытывал не только простое удовлетворение. Черт возьми, лучше бы он помолчал и не пытался завязать разговор. Она ждала совсем других слов, но у нее возникла твердая уверенность, что фразы "Я люблю тебя" не было в словаре Дру.

Прежде чем Дру закончил фразу. Тори оттолкнула его и села.

- И это все, что ты можешь сказать? Тебе лучше? Значит, твоя единственная забота - удовлетворять свой аппетит?

Дру нахмурился, услышав резкую интонацию ее голоса и увидев гневный взгляд, устремленный на него.

- Я испугался до смерти, если хочешь знать, - огрызнулся он. - Я думал, что потерял тебя, и я...

- Не велика потеря, - прервала его Тори с горькой усмешкой. - Если бы я погибла, у тебя осталось бы меньше обязательств. Вряд ли ты стал бы сильно возражать против этого.

- Возражать? - повторил он. - Что за глупость? Ты знаешь, что я...

Его голос прервался, он запутался в словах, которые невольно оказались у него на языке.

- Что же такое я знаю, Монтана? - съязвила она, вглядываясь в его лицо, погруженное в тень. - Что я, будучи твоей, женой, должна удовлетворять страсть, когда она в тебе взыграет? Или ты благородно занялся со мной любовью, чтобы отвлечь меня от мыслей о том, что я была на волосок от гибели и медведь чуть не разорвал меня в клочья?

- Почему тебе вечно надо разложить все по полкам? - раздраженно проговорил Дру. - Мы хотели заниматься любовью потому, что возбуждаем друг друга. Почему ты не можешь просто принять то, что есть между нами, и получать от этого удовольствие?

- Не могу, потому что я...

Тори прикусила язык и раздраженно вздохнула. Она обещала себе никогда не признаваться в любви этому человеку, который доводил ее до бешенства. Что бы она ни говорила или ни делала, ей не удастся добиться его любви. Что толку биться головой о стену. Он удовлетворен страстью ради страсти и не хочет ничего большего, потому что явно не привык уступать женщинам и даже собственной жене.

- Потому что?.. - переспросил ее Дру, проведя указательным пальцем по ее мягким губам. - Чего ты хочешь от меня, Чикаго? Мое сердце?

Он запрокинул ее голову и лукаво улыбнулся.

- Если я отдам тебе свое сердце, ты будешь носить его в качестве трофея на шее, как этот жемчуг? Тори дотронулась до нитки жемчуга, с которой никогда не расставалась.

- Оно стало бы хорошим довеском к моему ожерелью, тебе не кажется? - колко сказала она.

- И это все, на что годится мое сердце, девчонка? - осведомился он, всматриваясь в аметистовые глубины ее глаз и пытаясь раскрыть тайны этой загадочной души. - Скажи, чего ты от меня хочешь? Ты будешь лелеять мою привязанность или выставишь ее напоказ?