Страсть на предохранителе

В полицию позвонила мать хозяина дома. Она же предположила, что преступники похитили ее сына и невестку.

— Виктория Матвеевна, когда вы общались с сыном в последний раз? — спросил Максим, глядя на грузную пышноволосую женщину с глубокой ямкой на подбородке.

— Что значит в последний раз? — ужаснулась та. — Я точно знаю, что Валера жив!

— Он вам звонил?

— Нет! То есть звонил. Вчера вечером. А сегодня вот прихожу, а его нет!

— Значит, вчера вечером звонил. Что говорил?

— Да так, как обычно.

— Может, он чем-то был встревожен, говорил вам, что ему кто-то угрожал?

— Насчет угроз не знаю, но если честно, на работе у него что-то не ладилось. Что именно, не могу сказать. Может, дорогу кому-то перешел, — проговорила Виктория Матвеевна.

— Кому?

— Не знаю. Может, Антонову, — совсем тихо сказала женщина.

— Игорю Яковлевичу? — без особого удивления спросил Максим.

Он уже знал, что Карпухин Валерий Макарович заведовал комитетом по земельным ресурсам. В общем-то именно поэтому Павлов лично прибыл на место возможного преступления.

— Ну да, Игорь Яковлевич, глава нашей районной администрации.

— Сын ваш там работает.

— Только вы не подумайте, что это связано с чем-то незаконным! — поспешила заверить его женщина.

— Даже в мыслях не было. — Максим едва сдержал усмешку и окинул взглядом дом, возле которого стоял.

Дом у Карпухина что надо, такой на обычную зарплату не построишь. Если только сто лет откладывать, не оставлять даже на пропитание.

— Нет-нет, мой Валера — исключительной честности человек! — Для большей убедительности Карпухина приложила руку к груди.

— А дом на кого оформлен?

— На меня.

— Любящий сын! — Максиму снова пришлось сдерживать усмешку.

— Он и себе дом собирался строить.

— Это интересно.

— Участок на берегу Савельевского озера присмотрел.

— Где именно?

— Да уже все равно. Антонов этот участок себе забрал, фазенду там построил… Баб водить! — немного подумав, съязвила Виктория Матвеевна.

— Из-за этой фазенды и возник конфликт?

— Утверждать я не могу, не берусь. Но все может быть. Валера у меня человек честный, скромный. Он о многом не говорил, мне приходилось догадываться.

— Но фазенда на берегу озера существует?

— Да, наверное.

— Давайте с самого начала. Вчера ваш сын звонил вам. Он был чем-то встревожен, не так ли?

— Мне показалось, что да. Я спросила, в чем дело, он ответил как обычно. Мол, нормально все. Но материнское сердце не обманешь!

— Это да, конечно, — собираясь с мыслями, рассеянно произнес Максим.

— Я потому сегодня и пришла. Должна была завтра. Обычно через день прихожу убираться. Ульяна эта его такая неряха.

— Я вас понял, Виктория Матвеевна, — сказал Максим.

Он вдруг понял, что очень устал от Карпухиной. Вроде бы обычная на вид женщина, в меру импульсивная, слегка эпатажная, но взгляд у нее как у энергетического вампира. Ему казалось, что она высасывала из него жизненную силу. Это кому-то повезло стать ее невесткой.

— Вы, пожалуйста, никуда не уходите, мы обязательно вернемся к нашему разговору.

Максим чувствовал, что ему нужна передышка. Надо было еще раз окинуть взглядом гостиную. Было там что-то такое, беспокоящее взгляд.

Возможно, Карпухина и его жену действительно похитили. Преступники перевернули стол, на котором стояла ваза с цветами. Она упала и разбилась, цветы остались лежать на полу. Паркет дорогой, узорный. Потому и ковер небольшой, можно сказать, прикроватный. У дивана. Чтобы ноги было куда ставить. Надо сказать, дорогой, из шелковой нитки. Жаль такой пачкать кровью.

Максим осмотрел ковер, снова вернулся к вазе, осмотрел паркет в месте падения. Ни одной царапины или даже вмятины от удара. Как будто вазу роняли аккуратно, чтобы она не стукнулась о пол острым краем. Паркет вполне мог пострадать от воды, вспучиться, вспухнуть, но Павлов не замечал ничего такого. Как будто в вазе и не было воды. Но кто же ставит цветы в пустую вазу? Возможно, воду просто вылили, перед тем как разбить ее.

Максим поднялся, осмотрел дверной наличник, на котором остались отпечатки окровавленных пальцев. У него складывалось впечатление, что Карпухина кто-то выталкивал из комнаты. Он упирался, схватился за дверной косяк. Наличник пластиковый, отмывается легко. С краской на стене посложней, кровь с нее так просто не убрать, придется перебеливать.

Он вышел из дома, глянул на Викторию Матвеевну, которая стояла на открытой террасе, толстым локтем опираясь о каменную балюстраду.

Заметив Максима, она встрепенулась, стремительно повернулась, впилась в него взглядом и заявила:

— Я, конечно, не могу утверждать, но вполне возможно, что в этом замешана Ульяна!

— Ваша невестка? — уточнил Максим.

— Не исключено, что все это из-за нее!

— Что все?

— Мне кажется, что Ульяна путалась с Антоновым!

— Вам кажется?

— Я вам даже больше скажу. Такая мерзавка, как она, не могла не путаться!

— Не могла не путаться с Антоновым?

— Не могла не путаться вообще.

— А собака у вашего сына была?

— Да что вы такое говорите? Ульяна не могла путаться с Диксоном! Хотя… — На губах у женщины проклюнулась гаденькая улыбка.

— Я хотел спросить, где сейчас находится Диксон.