Страсть и тьма

— Похоже, наиболее живучи самые необоснованные надежды! — прорычал вампир.

Трои прикусил губу и мертвой хваткой вцепился в руль; его длинные малинового цвета волосы поднялись дыбом под действием энергии Цезаря, пульсировавшей в машине.

— Послушай меня, вампир… Мы ведь можем использовать эту ситуацию с выгодой для себя, не так ли? — Глаза импа светились в темноте изумрудным блеском. Очевидно, демон был достаточно разумен, чтобы понимать: он оказался на волосок от жестокой смерти.

— О чем ты лепечешь? — проворчал граф. — Я не позволю Анне приблизиться к Моргане, если эта тварь собирается использовать меня в качестве обменного купона.

— Пусть Моргана считает тебя своим заложником, но не забудь: она-то рассчитывает, что серебряный ошейник сделает тебя абсолютно безопасным. — Имп бросил осторожный взгляд в сторону Цезаря. — Таким ты и должен предстать перед ней, понимаешь?

Цезарь улыбнулся, и от этой его улыбки Трои содрогнулся и тут же уставился на дорогу.

— Мы, вампиры, обладаем кое-какими талантами, — произнес Цезарь. — Потому серебро и не подействовало на меня так, как ты рассчитывал.

Имп нервно облизнул губы.

— И этот свой талант ты можешь использовать к своей выгоде, если успокоишься и обдумаешь возможности.

— Трои, если мне когда-нибудь понадобится совет импа, то клянусь: я выйду под полуденное солнце.

— Хотя бы подумай об этом, ладно? — В голосе импа послышалось раздражение. Несмотря на страх, он твердо решил высказать свое мнение. — Сейчас Моргана уверена, что ей удалось одержать верх. Значит, она обязательно попытается изменить судьбу. Черт побери, она же сама приведет свою смерть к себе в дом. Но как только Моргана поймет, какая опасность ей грозит, она сбежит в Авалон и окажется вне досягаемости. А твоя суженая будет всю жизнь оглядываться, высматривая наемных убийц.

Цезарь молчал. Проклятие! Хотя ему совсем не хотелось это признавать, в рассуждениях импа был резон.

Он был так обеспокоен постоянными нападениями Морганы на Анну, что совершенно упустил из виду вероятность того, что эта тварь может скрыться в своей цитадели. И если королева переберется в Авалон, то достать ее будет невозможно, а вот сама она, как правильно заметил Трои, в любое время сможет нанести неожиданный удар. И Анна никогда не будет в безопасности.

— Вампир, а ты знаешь, что… — Трои тотчас умолк, услышав предупреждающий рык Цезаря.

— Я все знаю, — прорычал Цезарь; несмотря на боль, он пытался прикинуть все возможные сценарии, по которым могли развиваться события этой ночью.

— Но…

— Трои, заткнись! Иначе я вырву твой язык!

Имп тяжело вздохнул.

— Знаешь, вампиры пользовались бы большей популярностью в мире демонов, если бы не были так грубы.

Цезарь с трудом сдержал желание вонзить клыки в шею этого создания.

— Ты специально меня провоцируешь, чтобы я тебя убил?

Трои снова вздохнул.

— Если честно, то я действительно предпочел бы умереть, чем вернуться в объятия Морганы.

— Что она с тобой сделала?

Трои содрогнулся, и Цезарь понял: что бы с импом ни произошло — воспоминания были слишком болезненными, чтобы говорить об этом.

— Граф Цезарь, у меня к вам просьба, — произнес он, внезапно помрачнев.

— Какая?

— Если мне не удастся выбраться оттуда, убейте меня, выпейте мою кровь и… Словом, делайте что хотите, но только не оставляйте меня с Морганой.

Цезарь кивнул; он-то прекрасно понимал, что в этом мире есть вещи и пострашнее смерти.

— Хорошо.

Анна сидела с закрытыми глазами, пока «хаммер» мчался по темной автостраде. Рядом с ней за рулем сидел Стикс, а массивный Ягр устроился на заднем сиденье.

За ними ехал еще один «хаммер», в котором находились Вайпер, Данте, Шей, Эбби и Дарси.

Анна лишь краем уха слышала негромкий спор, который возник, когда три женщины стали настойчиво требовать, чтобы их тоже включили в спасательный отряд. И еще один спор возник, когда Стикс стал настаивать на том, чтобы к ним присоединился Ягр.

Но сейчас Анна была слишком обеспокоена — все ее мысли занимал Цезарь. Нет, не обеспокоена — она была в отчаянии.

Каждая уходящая минута ударом кинжала вонзалась в ее сердце, и только понимание того, что ей понадобится помощь соплеменников Цезаря, удерживало ее от более решительных действий.

В какой-то момент связь между ней и Цезарем вдруг снова начала усиливаться, а через несколько минут острота ощущений вернулась с прежней обжигающей болью. Но так продолжалось недолго. Прошло еще несколько минут, и это ощущение вновь стало пропадать.

Анна не знала, что означали эти странные ощущения, но она ни секунды не сомневалась: хорошего в них мало. Сжав кулаки, так что ногти впились в ладони, она повернулась к Стиксу и в ужасе прошептала:

— Он перестал двигаться.