Страсть. Часть вторая

Она — та девушка, которую я хочу видеть в своей жизни. Она — все, что мне нужно, и даже больше.

Теперь все, что мне необходимо сделать, это заставить ее понять, что я не тот мужчина, который стоял перед ней в одном из приватных залов этого ресторана несколько недель назад. Я не тот, который выплюнул слова, наполненные ненавистью.

— Твои тридцать минут начинаются прямо сейчас, Николас, — она бросает взгляд на свои часы.

— Они начнутся после того, как мы закажем выпивку, — я толкаю дверь ресторана, чтобы позволить ей выйти на тротуар. Большинство посетителей вечеринки уже разошлись, но несколько человек еще задержались, чтобы насладиться бесплатными напитками и едой, заказанными «Фостер Энтерпрайзис».

— Я устанавливаю правила, — София бросает на меня взгляд через плечо. — Я говорю, что твое время начинается прямо сейчас.

Я не спорю. Я увидел нерешительность на ее лице, когда поймал ее взгляд без пяти минут полночь. Я думал, что София под каким-нибудь предлогом уйдет, хотя, если бы она попыталась это сделать, я бы не молчал.

— Хорошо, — я кладу руку ей на поясницу, чтобы повести вниз по улице. — Мы идем вон в тот бар. Он принадлежит моему другу.

Это не должно было произвести на нее впечатление. Это также не предупреждение. Владелица — женщина, вдвое старше меня, которая близко дружит с моей матерью. Я не хочу, чтобы София задавала вопросы насчет объятий, которые я получу, когда войду в дверь.

Это происходит как по команде. Ширли Бартлетт бросается ко мне в тот момент, когда мы с Софией входим через неприметную стеклянную дверь маленького заведения. Это было значимым местом в окрестностях в течение многих лет. Тут же я сделал свой первый глоток дешевого виски, который обжег мне горло. В то время мне было пятнадцать, и воспоминание о том дне, когда я сидел рядом с отцом в баре, сейчас так же живо, как и тогда.

— Ники, — она притягивает меня к себе. — Посмотри на себя. Ты теперь важная персона.

София смотрит на меня, прежде чем переводит взгляд на Ширли. Длинная темная коса, болтающаяся по спине — ее фирменный образ. Это и очки в темной оправе, которые она всегда носит.

— Ширли Бартлетт, я хочу познакомить тебя с Софией Риз.

София застенчиво улыбается.

— Приятно познакомиться с вами, мисс Бартлетт.

— Ширли. Ты будешь называть меня Ширли, как это делает весь остальной мир.

София кивает, прежде чем опускает глаза на свои часы.

Мое время с ней быстро заканчивается, поэтому я осматриваю пространство в поисках свободного столика.

— Мы займем тот дальний столик, Ширли. Мне как обычно, а для София — бокал красного вина.

— Белое вино, — поправляет София. — Сегодня я пью белое вино.

Я улыбаюсь.

— Белое вино. Бокал из твоей лучшей бутылки, Ширли.

— «Хауз Уайт» подойдет, — ухмыляется София.

— Это она, не так ли? — Ширли поворачивается, чтобы быть прямо перед моим лицом. — Это девушка, о которой мне рассказывала твоя мама. Модельер.

София переминается с ноги на ногу.

— Да, — четко отвечаю я. — Это она. София — та девушка, о которой тебе рассказывала моя мама. Она самая невероятная девушка, которую я когда-либо знал.

* * *

— То, что я сказал Ширли — правда. Ты самая невероятная девушка, которую я когда-либо знал.

Она проводит указательным пальцем по краю своего бокала с вином.

— Думаю, мне следует поблагодарить тебя за комплимент.

София не сказала мне ни слова с тех пор, как мы сели. Мы молча ждали, пока Ширли принесет наши напитки. Когда она принесла их, рассказала о разговоре, который состоялся у нее сегодня с моей мамой, я слушал, полностью осознавая, что она отнимает каждую секунду времени, отведенное мне с Софией. В конце концов я попросил Ширли дать нам побыть наедине, и она без вопросов согласилась.

— Мне так жаль, София.

Пристальным взглядом София скользит по моему лицу. Я вижу печаль в ее глазах. Она поселилась там с той ночи в «Гибискусе», когда я обвинил ее в невообразимом.

— Я знаю, что это так.

Мое сердце радуется ее словам, хотя я знаю, что она из тех, кто умеет прощать. София более сострадательна, чем большинство людей. Я увидел это сегодня вечером, когда она подарила частичку себя всем на своей вечеринке.

— Мне следовало потратить некоторое время на то, чтобы успокоиться после того, как я узнал, что книга стала достоянием общественности. Я был зол, и когда набросился на тебя, это было совершенно неправильно. Тому, как я с тобой обошелся, нет оправдания.

Она кивает.

— Я понимаю, что ты был расстроен из-за того, что твоя книга появилась в сети, Николас. Чего я не понимаю, так это того, как ты пришел к выводу, что за этим стою я.

Это справедливый вопрос. Я знаю, что она не имеет в виду тот факт, что в то время я верил, что единственными двумя людьми, которые имели доступ к этому файлу, были мы двое. Она хочет знать, как я мог подумать, что она способна на что-то настолько коварное.

— Я плохо соображал. Я был в панике. У меня не было ни минуты, чтобы подумать о девушке, с которой я провел все это время.

— Ты рассматривал только холодные, неопровержимые факты?